Досмотр прошел как обычно и я, улыбнувшись охраннику, который сегодня дежурил на проходной, отправилась на свое рабочее место.
— Привет, — услышала я бодрый голос, как только вошла в медблок. — Дорогая, как хорошо, что ты дома. Я соскучился!
— Если продолжишь разговорить в таком же духе, я подумаю, что ты уже совершенно здоров и тебя можно отправлять обратно в камеру, — отметила я, а затем сама поморщилась от этих слов.
Раздражение, которое копилось во мне всю ночь и достигло пределов во время досмотра, сейчас вылилось на Нильсена. Я прекрасно понимала, что неправа и уже через пару секунд заметно смутилась. Угрожать тем, что он отправится обратно в камеру — самое худшее, что я могла придумать, ведь фактически, там его ждала смерть, неизвестно только быстрая или медленная. Но он, кажется, не обиделся и даже не обратил на мои слова внимания. Только пристально разглядывал меня своими голубыми глазами, слегка наклонив голову.
— Держи, — я протянула ему очередную книгу. — Надеюсь, тебе понравится, — буркнула я и поспешила уйти как можно дальше. Конечно, пространство было ограничено, но я уселась за свой стол и сделала вид, что очень занята.
— Ты сегодня странная, — выдал Нильсен. — Еще более странная, чем обычно, — заключил он, а затем посмотрел на книгу. — А ты оказывается фанатка фантастики. Вчера “Пикник на обочине”, сегодня “Дверь в лето”. Что дальше? “Звездные войны” мне принесешь?
— Это не книга, а тащить сюда телевизор мне как-то не хочется.
— Вообще-то, книга тоже есть. Но о ней мало кто знает.
— Правда? — заинтересовалась я.
— Правда, — улыбнулся Нильсен. — Но читать не советую. Редкостная чушь.
Я снова отвернулась, притворяясь, что у меня ну ооочень много дел. Но долго это не продлилось. Открыв книгу, заключенный сразу же обнаружил записку. Пару минут было слышно только его тяжелое дыхание.
— Что нужно от тебя малышу Сэмми?
— Ммм… — невнятно протянула я.
— Агата, когда я говорил, что тебе не стоит подставляться, я наивно думал, что ты хоть немного прислушаешься к моим словам, — почти зло выплюнул он.
— Послушай, — я подошла к решетке, встречая взгляд заключенного. — Я тут вообще не при чем. Меня просто попросили передать записку. Ничего более. Я уже сама начинаю жалеть, что согласилась.
Нильсен всего за секунду оказался рядом, а его пальцы сомкнулись на моем запястье, не позволяя уйти и закончить этот разговор.
— Запомни, каттен. Сэмми может казаться милым корейским айдолом, но он очень далек от образа анимешной няшки. Этот человек всегда действует исключительно в своих интересах. И умеет использовать людей.
— То есть ты его все же знаешь? Он представился твоим другом.
Пальцы на моем запястье разжались, а заключенный отступил от решетки, усаживаясь на больничную койку.
— Я бы не охарактеризовал наши отношения именно так.
— Кто он тогда?
— Скорее хороший знакомый, — задумчиво протянул Нильсен.
— И что ему нужно?
— Хороший вопрос. Но у меня нет на него ответа.
— В записке этого не сказано? — спросила я с самым незаинтересованным видом.
— Неужели не прочитала, пока несла? — ухмыльнулся заключенный.
Я откровенно поморщилась. Умный такой, аж бесит! Конечно, я заглянула в записку. Но проблема состояла в том, что она была не на английском. Это либо был какой-то малоизвестный язык, который не распознал переводчик, спешно установленный на моем смартфоне, либо шифр. И если верно последнее предположение, то это наталкивает на нехорошие мысли. Кто эти двое и почему они, блин, общаются шифрами?
— Малыш Сэмми намерен выяснить, почему я сюда попал. Для начала.
— У тебя есть предположения?
Меня одарили нечитаемым взглядом. Он раздумывал долго. Настолько, как будто от этого зависит его жизнь.
— Уже поверила в мою невиновность? — хмыкнул Нильсен.
— У тебя есть неплохой шанс меня в ней убедить. Расскажи, как ты сюда попал.
Удивительно, но он послушался. Принял удобную позу, откинув голову назад, уперевшись затылком в стену, и начал рассказывать о событиях, которые произошли после того, как он приехал в Лондон. Но уже в самом начале рассказа я перебила заключенного.
— Подожди. Ты хочешь сказать, что ты не британец?
— Что меня выдало, каттен? — добавил он свое странное прозвище, как будто намекая, что я давно должна была догадаться.
— У тебя совсем нет акцента, — немного смутившись, ответила я. — А еще тебя, по идее, должны были депортировать и передать властям Швеции.
— Должны. Но только если есть соответствующий запрос. А его не было, — немного грустно улыбнулся Нильсен, продолжая свой рассказ.
История была не такой уж и длинной. На то, чтобы ее рассказать, ему потребовалось не больше пятнадцати минут. В принципе, я ожидала чего-то подобного. Его история сходилась с тем, что мне удалось узнать самостоятельно.
— И какие выводы ты сделал? — задумчиво спросила я.
— Надо было слушаться маму, — с совершенно серьезным лицом ответил он.
— Что? — не поняла я. — Ты о чем?
— Она меня предупреждала, что беспорядочные половые связи до добра не доводят. Если выберусь отсюда, объявлю целибат, — хмыкнул Нильсен.
— Я бы на твоем месте повременила с принятием столь поспешных решений, — улыбнулась я.
— Не волнуйся, каттен, для тебя я сделаю исключение.
— На самом деле это не смешно, — я нахмурилась, — И я сейчас не про твое мифическое воздержание говорю. Ты ведь понимаешь, насколько серьезна эта ситуация? — он слегка улыбался, наклонив голову, как будто давал мне возможность самой прийти к каким-то выводам относительно его умственных способностей.— Кто мог тебя подставить? Вспоминай, у тебя есть враги?
— Конечно, есть, — легко ответил Нильсен.
Я подошла к столу и взяла ручку с тетрадью, показывая, что готова записывать.
— Боюсь, тебе понадобится блокнот побольше, — фыркнул заключенный. — Сюда все мои недоброжелатели не поместятся.
— Что? — я сначала даже не поняла смысл его слов. — Тебе ведь только 29! Ты хочешь сказать, что умудрился заполучить метровый список врагов, не дожив даже до 30? Да ладно! Как такое вообще возможно?
— Я общительный, — улыбнулся Александр. — А еще, кто-то искал обо мне личную информацию, — лукаво протянул он. — Как точно ты определила мой возраст, — его глаза засияли, как будто ему сделали лучший подарок в жизни.
— У меня на руках твоя медицинская карта, — фыркнула я, — Ты правда думаешь, что там не указан год рождения?
— Медицинская карта не отменяет того факта, что ты запомнила эту информацию, — передо мной предстала физиономия, какая бывает у кота, обожравшегося сливок.
— Так что там со списком твоих врагов? Я могу передать эту информацию Сэму.
— Список действительно будет длинным. Но пока ты не побежала в канцелярский магазин за самым большим в мире блокнотом, предупреждаю сразу — с этой стороны заходить нет смысла. Вопрос не в том — кто, а в том — как… И зачем.
— У тебя есть какие-то идеи?
— Идеи у меня могут быть самые разные, — ухмыльнулся он. — Начиная от той, что в черном кружевном белье ты будешь смотреться невероятно сексуально, до той, что теория Янга — Миллса изначально была лженаучной.
— Боже! Ты можешь хоть иногда говорить серьезно? Ты неисправим!
— А разве меня нужно исправлять? — он выгнул бровь, а на губах продолжала красоваться игривая улыбка.
Я на секунду застыла, а потом долго вглядывалась в голубые глаза, в которых плясала привычная насмешка. Но что-то не давало ответить на этот риторический вопрос очередной шуткой.
— Пожалуй, не нужно, — тихо сказала я, и поспешила сменить тему. — Так что будем делать? Раз уж появился человек, который хочет тебе помочь, почему бы этим не воспользоваться? Может он найдет хорошего адвоката…