Но сейчас, сидя на заднем сиденье машины рядом с Евой, я всей кожей ощущала, что оправдываться придется. Я просто не смогу поступить так, как раньше. Не потому что чувствую себя виноватой. Логика подсказывала, что я все сделала правильно. Но вот чувства буквально кричали, что нужно засунуть в задницу такое “правильно”. Попытавшись представить себя на месте Александра, вообразив, что это он весьма интимным образом начал бы отвлекать какую-то девицу, я поежилась от неприятного скребущего чувства в груди.
Именно поэтому, выгрузившись из машины, я заходила в дом с таким ощущением, будто всхожу на эшафот. Нервно оглянувшись по сторонам, я поежилась под тяжелым взглядом Александра, не зная, что говорить. Но от немедленных разборок меня спас Сэм.
— Я так понимаю, жесткий диск ты скопировала.
— Какой ты понимающий, — улыбнулась Ева. — Шеф, усё готово, — продолжила она неожиданно хриплым голосом и сразу же перешла на нормальную интонацию. — Но, простите, работать сегодня я уже отказываюсь. Я, конечно, понимаю, что сон для слабаков, но я, в конце концов, нежная и хрупкая девушка.
— Эта нежная и хрупкая девушка только что ограбила члена правительства страны, в которой мы все находимся, — справедливо заметил Сэм.
— Сёма, ты мне тут не быкуй! Будешь выделываться, я тебя нильсеновской шваброй тресну!
— Я ее с собой не брал. Не думал, что еще понадобится после того, как я снова обрел способность передвигаться самостоятельно, — заметил Александр.
— Очень опрометчиво с твоей стороны, — попеняла ему девушка, а затем резко развернулась и ушла наверх.
Парни переглянулись, после чего Александр последовал примеру Евы. Глядя на то, как удаляется его спина, по телу в очередной раз прошла волна противной дрожи.
Черт! И почему я чувствую себя такой виноватой? Я ведь не сделала ничего плохого!
— Ты в порядке? — спросил Макото, заставив меня вынырнуть из своих мыслей.
— Да, — кивнула я. — Со мной все хорошо. Прости, мне нужно идти, — бросила я, спеша за Алексом и не замечая каким долгим взглядом провожает меня Сэм.
Помедлив секунду у двери в спальню, я глубоко вздохнула и вошла внутрь, сразу же натыкаясь на Нильсена, который уже стоял в расстегнутой рубашке, убирая оборудование, спрятанное под ней. Его взгляд сразу же впился в мое лицо. Недобрый прищур не сулил мне ничего хорошего
— Александр, я…
— Объясни мне, Агата, — начал он, надвигаясь на меня. Я вжалась спиной в дверь и даже слегка втянула голову в плечи, как будто была подростком, которого отчитывают родители. — Почему стоит мне выпустить тебя из поля зрения, как ты тут же начинаешь играть на моих нервах? Целуешься с Сэмом, звонишь надзирателям, а теперь еще и Кристофер, мать его, Кадоган…
Он навис надо мной, продолжая практически уничтожать взглядом.
— Я…
Что сказать, я не знала. На ум лезло только очень неуместное “Я не виновата”. Наконец, я выдавила из себя не слишком умное:
— Прости.
Алекс продолжал задумчиво смотреть на меня и даже склонил голову немного набок, как будто разглядывая интересную диковинку. Под его взглядом было неуютно, и я опустила глаза, натыкаясь на обнаженное тело, которое скрывалось за распахнутой рубашкой. На несколько секунд я зависла, рассматривая развитые мышцы, к которым хотелось притронуться даже сейчас, когда он явно на меня злится. Тяжело сглотнув, я снова подняла взгляд и увидела понимающую ухмылку на его лице. Он прекрасно понял, куда именно я смотрела и что при этом чувствовала. И это ни разу не помогло. Именно такую пошлую улыбку я наблюдала на его лице каждый раз перед тем, как он целовал меня, начиная медленно, играючи, раздевать.
По телу снова прошла волна дрожи, но на этот раз уже не от страха. Теперь я ждала, что он поцелует меня. Но он продолжал испытывать меня на прочность. Не говорил ни слова, только ухмылялся, приближаясь на пару миллиметров, но стоило мне приоткрыть губы, сразу же отдалялся. Это затянувшееся предвкушение было хуже самой жестокой пытки. И в итоге я не выдержала и сама притянула его, накрывая губы.
Едва прикоснувшись к нежной коже, я чуть не застонала от облегчения, пытаясь углубить поцелуй. Но Александр оставался неподвижен. Не сопротивлялся, но и не отвечал на мои ласки. Отстранившись, я с вопросом и даже с вызовом посмотрела на него.
— Решила сравнить? — выгнул бровь Александр, а я задохнулась от возмущения.
— Да что ты…
— Иди спать. Ты устала, — бросил он, развернувшись и быстро отходя от меня.
Ну нет! Я этого так не оставлю! Чертов Нильсен! Сначала возбудил меня своим голым торсом, своим пошлым взглядом, своим… Да просто самим фактом своего существования! А теперь спать отправляет?!
Наблюдая за тем, как от моего недовольного фырканья у него на губах расцветает довольная и слегка глумливая улыбка, я окончательно решила, что кое-кого пора проучить.
— Ты не поможешь мне снять платье? — усилием воли я придала лицу совершенно нейтральное выражение и подошла к нему, поворачиваясь спиной.
Молния быстро заскользила вниз, но он никак не пытался, по обыкновению, растянуть этот момент или как-то меня спровоцировать. Расправившись с замком, Алекс отошел на шаг и уселся на стул. Бросив взгляд через плечо, я увидела, что он продолжает наблюдать за мной. Что ж, это полностью вписывалось в мои планы.
Стянув с плеч лямки, я сбросила платье на пол, легко перешагивая через него. А затем развернулась боком, и потянулась, чтобы расстегнуть бюстгальтер.
— Это попытка соблазнения? — его левая бровь взлетела вверх, а уголки губ приподнялись в едва заметной усмешке. — Если так, то она провальная. Не стоит пытаться играть со мной.
— Ну что ты, какое соблазнение? — невинно улыбнулась я, откидывая кружевной бюстгальтер. — Я всего лишь готовлюсь ко сну.
Наконец, сбросив и туфли, я осталась в одних тонких трусиках, которые почти ничего не скрывали. Бросив на Алекса еще один почти незаинтересованный взгляд, я подошла к кровати и уселась на нее, забравшись почти на середину. Он на секунду удивился — наверное, не ожидал, что я и правда пойду спать. Вполне справедливо, стоит сказать.
— Если бы я хотела тебя соблазнить, я бы сделала так…
Слегка приподняв бедра, я подхватила большими пальцами резинку трусиков и медленно стянула их с себя, поднимая ноги почти под прямым углом так, чтобы ему открылся невероятно пошлый вид. Отшвырнув последний кусочек своей одежды, я снова приняла сидячее положение, слегка откинувшись на подушках. Легко, почти невесомо провела пальцами по своей шее, спускаясь к ключицам, обрисовала их узор, погладила ложбинку между грудей. Но как только моя рука почти добралась до напряженных сосков, я снова заскользила вверх, лаская свою кожу.
Мои глаза были слегка прикрыты, но я все равно видела, как напрягся Александр, продолжая наблюдать за моими действиями. Поднявшись пальчиками к лицу, я очертила контур своих губ, а затем взяла в рот указательный палец, слегка посасывая его.
Мой план состоял в том, чтобы спровоцировать Александра, возбудить его до такого состояния, что он уже не сможет сдерживаться. Но что-то пошло не так. Я тоже оказалась в состоянии, когда кожа горела, а внизу живота все болезненно сжималось, требуя прикосновений. Осознавать, что он смотрит на меня в этот момент, видеть сквозь полуприкрытые веки, как в его глазах разгорается огонь и предвкушение — все это действовало на меня не хуже самого тяжелого наркотика.