— Почему же не может? Скажешь, что у меня галлюцинации? Откуда тебе знать, какие у них отношения?
— Ну… — неуверенно протянула она. — Ты ведь в курсе, что я сегодня разматывала ее жизнь по ниточкам? Так вот, не хотела об этом говорить, но Рэйчел, как бы это сказать… не совсем девушка.
— В каком смысле “не совсем девушка”?
— Сейчас она девушка, а раньше была очень даже парнем. И я тебе больше скажу — я посмотрела ее медицинские карты, и трансформация там была не полная. Сувенирчик она себе на память оставила.
Вот теперь я отправилась в глубокий ступор, не зная, как реагировать на это заявление. Что вообще происходит?
— Так что, либо здесь что-то нечисто, либо мы чего-то не знаем о Сане и все его гейские шутки были вовсе не шутками, — усмехнулась она.
Комментарий к Глава 29
Кажется, это был первый раз, когда я реально расплакалась над своей же работой😭 Простите за стекло🥺 И за очередной нежданчик в конце 🤭
Всех очень сильно люблю ❤️❤️❤️ В прошлой главе вы просто разгромили меня отзывами! Их было больше 100😍 и я до сих не могу отойти от восторга! Давайте повторим этот рекорд😉
========== Глава 30 ==========
Как только мне кажется, что моя жизнь начинает налаживаться, все снова летит в п… скажем, в пропасть. Хотя так говорить все же не совсем правильно. Полностью моя жизнь даже никогда не пыталась прийти в норму. Казалось, последние моменты удивительной гармонии закончились больше десяти лет назад вместе со смертью родителей. После этого либо плохо было по всем фронтам, либо почти по всем. Тоже гармония, только немного другая.
Устроить свою личную жизнь с такой работой как у меня практически нереально. Но поначалу я все же пытался в редкие минуты затишья. И когда казалось, что все идет неплохо, следовал полный и оглушительный провал. В итоге я просто перестал пытаться. Если личной жизни нет, то и испортить ее не получится, верно? В итоге мои дни пришли в норму и стали похожи один на другой. На работе всегда все летело к чертям и висело на волоске, а вечера я проводил либо в одиночестве, либо в компании малознакомых девиц.
А еще в моей жизни всегда была Рэйчел. Мне казалось, я знал ее всегда, с самого рождения. Хотя на самом деле мы познакомились в младших классах. Впрочем, тогда Рэйчел была еще Рэем: тихим застенчивым пареньком низкого роста и хрупкого телосложения, который перевелся из другой школы. И в первый же день его зажала в углу компания придурков, которые были на пару лет старше нас. Такие, кажется, есть везде. То ли они насмотрелись подростковых фильмов и решили, что в каждом учебном заведении должна быть своя компания отморозков, после чего самоотверженно вызвались на эту роль. То ли они действительно верили, что таким образом выглядят круче. А возможно, уже в этом нежном возрасте у них прорезались садистские наклонности. На самом деле, их мотивы не так уж и важны. Главным было то, что я ненавидел этих парней — впрочем, как и большинство учеников. Но вот только в отличие от остальных, у меня никогда не хватало выдержки промолчать или пройти мимо. Именно поэтому я получал по лицу чаще остальных. Так случилось и в этот раз. Заступившись за Рэя, я не выиграл абсолютно ничего. Просто вместо одной “груши для битья” эта компания получила сразу две.
Познакомились мы уже потом, когда сидели возле школы, стирая салфетками кровь с разбитых лиц и думая, как будем оправдываться перед родителями. И почему любая дружба для меня обязательно должна начаться с побитой физиономии?
Рэй действительно оказался невероятно застенчивым и слегка нелюдимым. Только я мог его расшевелить, заставить влиться в компанию, пусть и ненадолго — он всегда находил повод сбежать. Зато наедине со мной он раскрывался, рассказывая о своих проблемах, смеялся над моими шутками и тихо вздыхал, когда эти самые шутки задевали его. Но даже в такие моменты не уходил, глотая обиду и всегда оставаясь со мной рядом.
Все начало меняться, когда нам стукнуло по двенадцать лет. Наверное, первые звоночки можно было заметить уже тогда, но… я ведь идиот. Похоже, пора выбить это слово у себя на лбу, чтобы окружающие сразу осознавали, с кем именно разговаривают.
— Эти девчонки — настоящий кошмар! — воскликнул я, опускаясь на лавочку в школьном дворе рядом с Рэем. — Вот чего было убегать?
— А что ты сделал? — лениво поинтересовался друг.
— Да ничего, — возмутился я. — Сделал комплимент, как папа советовал.
— Могу себе представить, — тихо пробубнил Рэй. — Более конкретно сказать можешь?
— Ну… Я сказал, что она просто прекрасна, а чернила на носу делает ее особенно очаровательной. А она расплакалась и убежала.
Рядом послышался тяжелый вздох и неразборчивое бормотание.
— Она подумала, что ты над ней издеваешься. Вполне справедливо подумала, между прочим. Мог бы обойтись только первой частью. Пойди успокой. Объясни, что у тебя просто шутки дурацкие.
— Да ну, — отмахнулся я, посмотрев в сторону, куда убежала девочка. — Не буду. У нее чувства юмора нет. И вообще, если ты такой умный, что ж сам-то без девушки?
— Да мне они как-то не очень-то и нравятся, — отвернулся Рэй.
— Ха! Мелкий еще, наверное. Не дорос!
После этого разговора друг начал вести себя странно — заикался, мямлил, старался не оставаться со мной наедине надолго. И только через год моих тщетных попыток его расшевелить, я, наконец, понял, в чем дело. Именно тогда прозвучало роковое признание: “Алекс, я люблю тебя… не как друга”.
Признаю, отреагировал я неадекватно. Просто рассмеялся, решив, что это шутка, а потом отпустил какую-то колкость в ответ, вспомнить которую уже не смогу. И только когда увидел, как в его глазах скапливаются слезы, понял, что это было сказано всерьез. Но Рэй уже развернулся и убежал. Обнаружил я его через час поисков на крыше школы. Он сидел, привалившись спиной к оградке и уткнувшись лицом в колени.
— Эй, ну ты чего… — растерялся я. — Не плачь. Что ты как девчонка?
— Я и есть девчонка, — утирая слезы, ответил Рэй. — Всегда был ею. Я вообще не ощущаю себя мальчиком, и мне кажется, что это все одна огромная ошибка. Как будто мы в дешевой комедии, и я попал в чужое тело. Вот только поменяться обратно не с кем.
— Ну вот, оказывается, одна девушка все же понимает мои шутки, — невесело хмыкнул я, присаживаясь рядом.
— Не будь столь оптимистичен… На самом деле, я хочу сделать операцию, когда достигну совершеннолетия.
— Операцию? — глупо переспросил я.
— Ну да, стану девушкой по-настоящему.
— Класс! Всегда мечтал научиться понимать девчонок, а тут оказывается такой экземпляр рядом для изучения!
— Дурак!
— Знаю, — согласился я. — Если ты этого хочешь, то делай.
— Скажи… Мы ведь можем остаться друзьями?
— Конечно. Мы всегда будем друзьями, — уверенно ответил я, а затем расплылся в улыбке. — Только теперь я не буду поворачиваться к тебе спиной в раздевалке, — хмыкнул я и сразу же получил подзатыльник.
Старшие классы пролетели почти спокойно. Казалось, Рэй больше никогда не будет поднимать эту тему. Он перестал заикаться и прятать глаза, более бурно реагировал на мои шутки, отвешивая подзатыльники вместо того, чтобы молча вздыхать. Он даже начал встречаться с каким-то парнем из другой школы. А еще терпел настоящий парад моего юмора, который в последнее время поменял окрас на голубой, и теперь крутился только вокруг одной темы. Долго терпел, правда. А потом не выдержал и в качестве мелкой мести чуть не увел у меня девушку и пригрозил, что всей школе расскажет о том, что это именно я склонил его на сторону представителей нетрадиционной ориентации, причем практическим путем. Нельзя сказать, что шутки исчезли совсем, но их явно стало меньше.
А когда Рэю исполнилось восемнадцать, и после долгих посещений психолога у него появилась справка о гендерной дисфории*, он начал переход. Гормональная терапия проходила не всегда гладко, но я старался поддерживать друга и во время перепадов настроения, и когда ему было физически плохо. Впрочем, на тот момент это уже была Рэйчел, а не Рэй. Как только гормоны начали давать эффект, она сменила документы и категорически заявила, что к ней нужно обращаться исключительно как к девушке. Я, собственно, давно путался в местоимениях, поэтому только обрадовался, что теперь не нужно судорожно думать о том, как именно с ней разговаривать.