— ЕЦПКЗ, — коротко представился я и все же решил пояснить. — Европейский центр профилактики и контроля заболеваний. Один из сотрудников вашей компании сегодня поступил с тяжелой формой вирусного менингита. Здесь находится один из возможных очагов инфекции. Мы действуем согласно регламенту.
Мужчина начал изучать многострадальные документы, которые сегодня просматривают уже в третий раз. Впрочем, сейчас проверка будет самой тщательной. Но заминки быть не должно. Сотрудник, о котором идет речь, сейчас мирно отдыхает на кушетке в нашем загородном домике, а в базе одной из больниц Стокгольма уже появилась запись о том, что некий Ларс Улофссон уже находится в инфекционном отделении и сражается за жизнь с тяжелой формой бактериального менингита. Приказы от шведского Минздрава и ЕЦПКЗ тоже были внесены в их базы в тот момент, когда мы направлялись сюда.
— Вы срываете рабочий процесс.
— Это неизбежно, — я пожал плечами, насколько это позволял сделать костюм. — И это ненадолго.
— Все сотрудники вполне могут посетить больницу после работы.
— Увы, не получится. Мы не уйдем отсюда, пока не убедимся, что здесь нет острой формы. Более того, до тех пор, пока не придут результаты теста, все в этом здании могут считать себя на карантине. Выгонять нас бесполезно. Отказ от сотрудничества будет расценен как нарушение санитарно-эпидемиологических норм. При необходимости, мы вызовем полицию и проведем все те же процедуры, но уже силовым путем, а вы получите огромный штраф.
— Когда придут результаты?
— К вечеру. До этого момента выходить из здания запрещено, так же как и контактировать с другими людьми. Оставайтесь в своих кабинетах и ждите. Если среди сотрудников будут инфицированные, остальным нужно будет соблюдать режим самоизоляции в течение пяти дней, а здание закроют на дезинфекцию.
Мужчина скрипнул зубами, но кивнул и позволил проделать с ним те же манипуляции, которые вытерпела девушка на респешене. А потом началась работа, причем не та, к которой я привык. В первый кабинет мы с Макото зашли вместе, и пока я отвлекал остальных, рассказывая об ужасах менингита под диктовку Агаты, которая читала эту лекцию прямо мне в ухо, Сэм примостился возле одного из компьютеров, якобы раскладывая свою медицинскую сумку.
И почему обязанность измерять температуру и брать мазки досталась мне?
Только через десять минут, когда я уже якобы проверил всех на наличие вируса и рассказал о менингите больше, чем необходимо знать студентам медикам, Сэм коротко кивнул мне и отошел от чьего-то рабочего стола, а в ухе послышался довольный возглас Евы: “Супер, работаю”. Выйдя в коридор, мы переглянулись, хоть и не могли видеть взгляды за слоями костюмов биологической защиты.
— Теперь лучше разделиться, — сказал Макото. — Придется отыгрывать до конца. Чем позже они поймут, что это афера, тем лучше. Не будем давать лишние поводы для подозрений.
— Ничего, всегда мечтал поиграть с тобой в доктора.
— Придурок, — беззлобно бросил Сэм, уходя налево по коридору.
Мне ничего не оставалось, кроме как пойти направо. Предстояло проверить три этажа и больше ста человек. Конечно, если каждый раз не читать лекции, дело пойдет быстрее, но мне все равно хотелось убраться отсюда как можно скорее и перестать выполнять работу, которая мне явно не подходит.
— Я только начал, а меня уже подташнивает от необходимости ковыряться в чужих носах, — тихо шепнул я, идя по коридору.
— Какие мы нежные, — послышался из наушника голос Агаты.
— Неужели нет никакого другого способа проверить людей на наличие менингита? Ну там соцопрос, интернет-голосование?
— Я тебя сейчас шокирую, но с помощью мазка тоже невозможно определить менингит.
— Да? Ну и ради чего я тут на чужие сопли смотрю? — заворчал я, хотя прекрасно знал этот факт, когда вошел в здание. Весь наш план строился на том, что врачей здесь не было. Даже если кто-то начал бы задавать вопросы, у меня был заготовлен монолог о новых методах диагностики специально от ЕЦПКЗ.
— Потому что единственный верный способ определить наличие вирусного менингита — взять люмбальную пункцию. Как думаешь, справишься? Проведешь сложнейшую процедуру сотне человек без подготовки?
— Конечно, — фыркнул я. — Тебе ли не знать, насколько я способный.
Ответить Агата не успела, потому что я зашел в следующий кабинет, громко оповещая о том, к чему следует готовиться всем сотрудникам. Лица мелькали перед глазами. В основном, перепуганные. Иногда раздраженные и даже злые. Меня пытались расспрашивать о том, что происходит и что будет с ними дальше, но я отделывался дежурными фразами, отвечая, что все станет известно, как только придут результаты анализов. Я быстро потерял счет кабинетам. Бухгалтеры, инженерный отдел, сисадмины — все просто обычные клерки, которые сейчас здорово усложняли мне жизнь. И зачем “Эквинор” такое огромное представительство в Швеции?
А затем, уже на первом этаже, я зашел в ничем непримечательный кабинет и на секунду застыл. Прямо передо мной сидел Фредерик, что-то тщательно изучая, уткнувшись в монитор. И вот он уже тянул на роль если не главного злодея, то, по крайней мере, его ближайшего пособника. Именно Ларсен наверняка руководил операцией, зная Швецию и структуру всех силовых ведомств страны как свои пять пальцев. Если его не станет, жизнь наших противников серьезно усложнится, а нам станет намного проще. Но проблема в том, что сейчас поднимать шум нельзя.
Мне понадобилась пара мгновений, чтобы взять себя в руки, но я все же смог зайти к кабинет и повторить то, что я сегодня уже произносил пару десятков раз.
— Вспышка вирусного мененгита. Нужно всех проверить на наличие инфекции.
Ларсен медленно поднял голову, окидывая меня изучающим взглядом.
— Да, я знаю. Как раз изучаю документы, которые вы предоставили, — протянул он, а я едва удержался от напряженного вздоха.
— Это можно сделать позже. У меня сегодня еще много дел, да и в здании еще не всех проверили.
— Удивительно как оперативно сегодня работает ЕЦПКЗ, — казалось, он вообще меня не слышал, продолжая рассуждать о своем.
— Мы многому научились в период пандемии.
— Не сомневаюсь, — хмыкнул Фредерик. — Ну что ж, если так нужно, можете приступать.
Бывший наставник встал и даже подошел поближе. Мне же ничего не оставалось, кроме как положить свою медицинскую сумку на стол, доставая дистанционный термометр и набор для взятия мазка. Вот только когда я повернулся, понял, насколько глупо поступил. Нужно было изначально вступать в схватку и драться до последнего, невзирая на возможные последствия, а не надеяться на свое жалкое прикрытие. То, что срабатывало с клерками, не могло обмануть человека, который всю жизнь проработал в спецслужбе и лично тренировал таких, как я. Пока я пытался изображать из себя врача, Ларсен уже стоял спиной к двери, перегородив мне выход и весьма неприятно улыбался.
— Здравствуй, Александр, — прищурился Фредерик, нацелив пистолет мне в голову.
Комментарий к Глава 32
Кто соскучился по экшену, приключениям, перестрелкам? Их есть у меня😁
Ловите новую главу, котики😘 По традиции, вам — вся моя любовь ❤️❤️❤️❤️❤️
========== Глава 33 ==========
Эмоции составляют неотъемлемую часть нашей жизни и сопровождают постоянно, буквально каждую минуту. Любой человек за день может примерять на себя десяток эмоциональных состояний. Но есть исключения. Некоторые профессии не позволяют выпускать чувства наружу. Будь здесь Агата, она бы рассказала о важности отключения любых эмоций во время проведения операции. В этом мы с ней похожи. Мне тоже не позволялось проявлять эмоции на работе. Оперативник должен быть стабилен, непоколебим, безжалостен. Если ты работаешь “в поле”, то просто не можешь себе позволить испугаться, разозлиться, да и вообще чувствовать хоть что-то. Этому учили в первую очередь и те, кто не мог следовать такому простому правилу, надолго не задерживались.