– Позвольте представить – мэтр Хамади, адвокат по уголовным делам, она будет заниматься делом Лео, если вы, конечно, не решите обратиться к кому-то другому. Я в таких делах не специалист. С Лео я поговорила, он согласен.
– Я не понимаю, – удивляется Анна. – А когда его выпустят?
– Мадам, – вмешивается специалист по уголовным делам, – ваш сын задержан, полицейские следуют процедуре. Лео осмотрел врач и подтвердил, что он здоров. Его подозревают в умышленном причинении вреда при отягчающих обстоятельствах: он напал на сотрудника правоохранительных органов с применением оружия.
– Вы шутите, – перебивает ее Юго. – Это вы о его рюкзаке? Рюкзак – это оружие?
Мэтр Хамади берет стопку газет, лежащую на ее портфеле, и подталкивает к ним.
– Мы имеем сцену насилия, которую без остановки показывают по телевидению и репостят в социальных сетях. Фотография вашего сына на первых полосах большинства газет. Мы несколько месяцев живем в очень напряженной атмосфере, произошло немало инцидентов, и правоохранительным органам неоднократно приходилось вмешиваться. Полицейские профсоюзы на взводе. И потом, есть пострадавший – насколько я понимаю, его здоровью причинен существенный вред. Вы, конечно, понимаете, такую возможность они не упустят, слишком удачный для них случай.
– Когда он выйдет? – повторяет Анна. Она вдруг перестает понимать половину того, что говорит адвокат.
– Для начала его могут задержать на двадцать четыре часа, но, если сочтут необходимым, срок могут увеличить. Я буду присутствовать на допросе. Что будет дальше, решит прокурор.
– Я не должна вам этого говорить, – добавляет мэтр Казо, – это тайна следствия, но, похоже, ваш сын пытался защитить подругу. Она кричала, и он решил, что полицейский ударил ее, и на него будто нашло помрачение – по крайней мере, так он говорит. Что касается остального – у нас пока нет доступа к материалам дела. Но эти кадры только усугубляют ситуацию.
– Он принимал участие в других митингах? Вам об этом что-нибудь известно? Он интересуется политикой? – продолжает мэтр Хамади. – Кто еще с ним был, кроме той девушки? Кстати, вы ее знаете? Можете с ней связаться?
Юго поворачивается к Анне: она должна знать. Именно она в их семье решает проблемы, обходит трудности, добывает ответы.
– Я знаю только, что ее зовут Ноэми, если это, конечно, она. Вы должны знать: Лео очень серьезный мальчик, он хорошо учится, его уже зачислили в высшую школу. У него, конечно, есть какие-то убеждения, но он их никогда не высказывал.
– Насколько вам известно, – обрывает ее адвокат. – Что ж, вернемся к этому позже. Мне пора идти, чтобы успеть на допрос. Рекомендую вам собрать для него все необходимое. При других обстоятельствах я бы сказала, что он будет дома уже сегодня вечером, но в сложившейся ситуации нельзя исключать иного развития событий.
Уже во второй раз Анне советуют собрать вещи для сына.
Адвокат, похоже, не понимает, кто такой Лео, – как и те в черной форме, и капитан, с которым они говорили в отделении полиции. Но она не теряет надежды. Конечно, есть те кадры, но ведь есть и восемнадцать безупречных лет!
В конце концов, есть истина!
Юго подписывает бумаги, которые передает ему мэтр Хамади, и встает.
– Идем, нужно собрать вещи для Лео.
В последний раз Анна собирала сумку для Лео, когда ему было тринадцать или четырнадцать лет: он уезжал в Англию на каникулы для погружения в языковую среду. А до этого – когда он ездил в детский спортивный летний лагерь, где занимался футболом, а потом – теннисом и парусным спортом. Теннис ему не очень нравился, но родители настаивали. Твердо веря, что дружба, завязавшаяся на спортивной площадке, более перспективна, чем любая другая, они записали его в клуб, где был огромный вступительный взнос. Одиннадцать лет Лео играл каждую среду, но, перейдя в выпускной класс, оставил корт, заявив, что должен сосредоточиться на учебе. Но это было уже неважно, цель была достигнута, и даже более того – Анна и Юго использовали тренировки и турниры Лео, чтобы расширить свой круг знакомств. Под сенью бежевых клубных зонтиков, где собиралась большая часть местной элиты, было начато немало проектов и заключено немало контрактов. Юго, журналист, получал там конфиденциальную информацию, а затем и финансовую поддержку – когда начал работать в управлении культуры Городка. Анну приглашали, когда кому-то становилось плохо или нужно было передать ей рецепт на лекарство, что, конечно же, комфортнее было сделать в клубе, нежели в аптеке, если речь шла о средстве для потенции, противозачаточных таблетках, дерматологических препаратах или антидепрессантах. Неутомимо поддерживая полезные знакомства, Готье, сохранившие членство в клубе, даже когда Лео перестал его посещать, по-прежнему оставались в числе постоянных гостей. Две недели назад, на традиционном благотворительном ужине, Юго и Анна, на протяжении десяти лет медленно, но верно продвигавшиеся из глубины зала к помосту, на котором проходил аукцион, наконец оказались за главным столом. Анна не могла забыть атмосферу того вечера. Между сыром и десертом сосед справа, владелец большой лаборатории, занимавшейся производством органической косметики, предложил ей войти в состав директоров и занять должность, на которой она могла бы применить не только свои знания, но и свое влияние.