Анна достает из сумочки телефон. После встречи с адвокатами она забыла отключить беззвучный режим. На экране появляется длинный список уведомлений: Юго, Колин, Аликс, другие имена, друзья, родственники, родители учеников, школа. Анна бросает телефон в сумку, будто он раскаленный.
– Позвони Аликс, – умоляет ее Юго. – Она наверняка уже поговорила с Тимом.
Анна думает о слухах. Половины дня хватило, чтобы они распространились. Она думает о том, что все эти люди повторяют имя ее сына. О сообщениях, которые они отправляют друг другу.
Слышал про Лео Готье? Видел фотографии? Знаешь его родителей? Я слышал, что он то… Мне сказали, что он сё…
Что они себе позволяют? По какому праву?
Ее охватывает ненависть.
В кафе, у автоматов для игры в пинбол. В школьном дворе. В столовой. В коридорах. Между скутерами на стоянке колледжа. На последнем ряду автобуса, в очереди в кинотеатр, в домах и квартирах, в парке, после выкуренной сигареты или бокала пива, выпитого в летний день, на футбольном поле, на скамейках в городском бассейне, в раздевалках тренажерного зала. По телефону или на ухо, на обрывках тетрадного листа, циркулем на желтых деревянных столах, маркером на стене туалета, мелом на асфальте во дворе.
Смех, хихиканье, похлопывания по плечу, тычки локтями в ребра, стрелы, копья, кинжалы, штыки, топоры.
Слова, слова, слова.
Она уничтожена.
Тим перезвонил матери, и Анне удается чуть больше узнать о прошедшей субботе. После уроков мальчики встретились с Ноэми и двумя своими приятелями – Матисом и Орелио. Поели в каком-то фастфуде, затем отправились к Матису и часть дня провели у него дома, играли в видеоигры. Потом им захотелось прогуляться по центру города. Никакого плана у них не было, они не знали, что там будет демонстрация. Они вышли с небольшой улицы на площадь перед мэрией в тот самый момент, когда начались столкновения. Рядом упала граната со слезоточивым газом, полетели дымовые шашки, они побежали. Потеряли друг друга из виду, но позже снова встретились. Лео и Ноэми рассказали, как полицейский схватил Ноэми и грубо потащил ее за собой, как Лео бросился на помощь. Они были расстроены, особенно Лео (Анна не удивлена). Они думали, что если залечь на дно, то все обойдется, и решили молчать.
Анна слегка успокаивается: все как она и думала. Импульсивный поступок, спровоцированный случайными обстоятельствами, общей атмосферой насилия. Она благодарит Аликс. Она боялась этого разговора, но теперь ей приятно слышать дружелюбный голос подруги.
– Мне так жаль, – говорит Аликс на прощание. – Не волнуйся, они его отпустят.
Сейчас 16:30. Лео в полиции уже почти десять часов. Анна ложится на кровать. На стенах спальни черно-белые фотографии: Анна и Юго в халатах, в великолепном гостиничном номере во время свадебного путешествия. А вот они же, совсем молодые, сидят рядом на ужине «Лайонс Клаб»[7] в Монако – Анна в жемчужном ожерелье, которое одолжила ей свекровь (а после рождения Лео наконец подарила). Крещение Лео, трехлетний Лео в купальном костюме, пятилетний – верхом на пони, двенадцатилетний – стоит между родителями, с ромашкой в зубах. А потом ничего – став старше, Лео отказывался фотографироваться, Анна прибегала к уловкам, неожиданно включала камеру, но результат больше не заслуживал того, чтобы пополнить галерею в их спальне. Следует признать, Лео, как и многие, в подростковом возрасте выглядел довольно скверно: прыщи, попытка отпустить бороду. Примерно год назад к нему вернулись красота и подтянутость, кожа вновь стала чистой, во взгляде появилось больше уверенности. Его матери это принесло большое облегчение. Она знает, как важна внешность, если хочешь преуспеть в обществе.
– Мэтр Хамади звонит, иди скорее! – кричит Юго с террасы, где он собрался выпить кофе.
Анна вскакивает с кровати, бежит к нему. Юго включает громкую связь, накрывает руку Анны своей.
– Было два допроса, – начинает мэтр Хамади.
Позже они узнают, о чем шла речь, обещает она. Но не сейчас, пока это – опять и снова – секретная информация.
Вот что она может сказать: по требованию прокурора Лео завтра предстанет перед следственным судьей.