Квартирка у меня, правда, была и в самом деле что надо: почти шестьдесят квадратных метров на Бикон-Хилл[3]. Точнее, на Маунт-Вернон-стрит, в нескольких минутах пешего пути от парка Бостон-Коммон[4]. Это удовольствие стоило мне четыре тысячи долларов в месяц. Помимо коммунальных счетов. Я зарабатывала достаточно, чтобы кое-что откладывать после уплаты всех налогов, и все же недостаточно, чтобы позволить себе столько обуви от Джимми Чу, сколько мне хотелось бы.
Так и получилось, что я достигла своего тридцатилетия, имея кое-какие долги по кредитной карте.
Ну так что ж, у большинства моих соотечественников та же самая ситуация, разве нет? Я любовалась своим безупречным отражением в зеркале, упорно игнорируя внутренний голос, который говорил, что большинство людей влезли в долги из-за проблем со здоровьем или потому, что им надо кормить детей. А вовсе не потому, что им нравится жить в запредельно дорогом районе города (каюсь, есть такой грех) или покупать дизайнерскую обувь, чтобы пустить пыль в глаза клиентам.
Я пропустила этот голос мимо ушей, так как не нуждалась в дополнительном самобичевании после пребывания в Фениксе. Я была абсолютно довольна своей жизнью до приезда сюда. Абсолютно довольна своей шикарной квартирой, своими шикарными волосами, своими шикарными туфлями!
И это классное чувство!
Я одернула пиджак и крепче взялась за ручку чемоданчика.
Самоконтроль прежде всего.
Разглядывая красотку в зеркале, я наконец-то расслабилась. Тот мужик за стойкой наверняка был геем, иначе билет в первый класс без вариантов был бы моим.
— А теперь забудь об этом, — прошептала я своему отражению. — Проехали.
И чтобы закрепить настрой, я решила перекусить долгожданным восхитительным средиземноморским салатом и сэндвичем в «Олив энд Айви» — моем любимом ресторанчике в Фениксе. Эта мысль вызвала во мне прилив положительных эмоций.
Просто надо поесть — и все наладится.
Глава вторая
Вселенная все-таки любит меня, подумала я, видя, что хотя бы один свободный стул в «Олив энд Айви» имеется. Маленький ресторанчик пользовался популярностью, поэтому ничего удивительного в этом не было. Рядом со свободным стулом сидела девушка лет двадцати с небольшим, которая внимательно оглядела меня с ног до головы карими глазами и приветливо улыбнулась. Вот и славно. Надеюсь, она придержит для меня место, пока я буду делать заказ. Подходя к стулу, я уже открыла было рот, чтобы попросить ее об одолжении, когда грохот шмякнувшейся на стойку рядом со свободным стулом сумки с ноутбуком заставил меня подскочить.
— Место занято.
Знакомый голос! Я сузила глаза.
Ну уж не-е-ет! Ни за что! Нетушки!!!
Я резко повернулась и уставилась на этот источник раздражения, который внезапно вошел в мою жизнь:
— Да, занято. Мной!
Взгляд шотландца был таким спокойным и невозмутимым, что просто бесил.
— А вы уже купили еду? Я купил. И как клиент, оплативший заказ, думаю, имею бесспорное преимущество перед мелкой вздорной чудачкой с шилом в заднице.
Я хмуро подняла глаза к потолку, призывая небеса в свидетели, и прошептала: «Этого просто не может быть».
— А, ну да, вы не чудачка, просто любите разговаривать сама с собой.
Я перевела взгляд с потолка на него:
— А вы снова выражаетесь абсолютно неполиткорректно.
— Посмотри на меня, детка, — он изящно изогнул губы в усмешке. — Я сам сплошная неполиткорректность.
— Я вам не детка. Это вопиющая фамильярность с вашей стороны.
Он наклонил ко мне голову и буквально приморозил меня своими глазами-льдинками к месту:
— Я больше не желаю препираться с вами на публике. Кыш отсюда!
Что? Кыш? Это он мне? Я кыш?!
Шотландец с силой рванул стул из-под стойки, так что я вынуждена была отскочить или получила бы стулом по ноге. Он заметил мое удивление, и гримаса раздражения на его лице сменилась, к моему недоумению, полным презрением:
— Я понимаю, вы привыкли к тому, что мужчины падают к вашим ногам, поэтому разрешаю вам две секунды поужасаться. Но если через пять секунд вы отсюда не исчезнете, то я вас так расстрою, что долго будете помнить.
— Вы много ругаетесь, — это было единственное, что я смогла сказать в ответ на такую агрессивную неприязнь.
4
Самый старый городской парк в США (создан в 1634 г.). Расположен в центре Бостона. —