Покидала вещи в сумку и отправилась домой. Уже когда удобно устроилась в электричке, телефон, который я вертела в руке, чтобы не пропустить вызов от бабули, наконец, зазвонил.
Мужской очень усталый голос спросил:
— Елена Сергеевна Королёва?
— Все верно.
— Лейтенант УВД района * Михайлов Денис Валерьевич. Скажите, Вы могли бы подъехать к нам в отделение?
— Денис? Ты? — сын наших бывших соседей, в детстве меня на санках катал. Бабушка часто рассказывала мне про него, — это Лена из 2 квартиры, помнишь?
— Леночка? Ты? Господи, сто лет тебя не видел и не слышал… Лен… Тебе надо подъехать к нам, тут у вас в доме был пожар.
— А бабушка? Что с ней?
— Дом только закончили тушить, идет разбор, возможно, твоей бабушки не было дома, соседи сказали, она до пяти работает?
— Да, но у нее телефон недоступен, — я сглотнула, — я еду в электричке, буду на станции через час десять.
— Давай я тебя там и встречу.
— Хорошо.
Приятель детства уже ждал меня, когда я почти бегом выбежала из электрички и пролетела через турникет.
Денис поджимал губы, мялся, потом порывисто обнял меня и прошептал на ухо:
— Ленка, мне так жаль.
Секундное оцепенение и только один вопрос в голове: "Почему? Почему со мной?"
От трехэтажного дома-барака, построенного еще в начале Второй Мировой, не осталось почти ничего. Деревянные стены и перекрытия выгорели, сложно было понять даже какие вещи с какого этажа. Точнее, то, что там вообще осталось от вещей. Почти ничего.
Конечно, было расследование, но, оказалось, что сосед держал в своей комнате несколько канистр с бензином, что взорвались и наша комната почти сразу перестала существовать. В тот день бабушка почему-то пришла домой раньше, возможно, хотела устроить праздник к моему приезду. Пожарные сказали, что умерла она мгновенно. Оставив меня совершенно одну на всем белом свете.
Начальник Дениса сначала хотел вызвать опеку — мне было семнадцать, но документы всегда были со мной, показала и кто-то из коллег моего друга детства посмел сказать, что я становлюсь подозреваемой, хохотнул. Мразь. Я вскочила, но не успела ничего сделать, Денис одним ударом отправил своего коллегу под стол. Начальник, сидящий рядом, молча отвернулся, сделав вид, что ничего не видел. А я в тот момент заледенела, все слезы отступили и высохли. Не плакала я даже на похоронах. Я злилась. На родителей, на бабушку. За то, что бросили меня в одиночестве и боли.
*
Астар сидел, прижимая меня к себе, и поглаживая по спине и по волосам. Притянул мою голову к своей груди. Горячей и широкой, как у папы. Мои всхлипы, наконец, перешли в полноценные слезы. Впервые со смерти бабушки плакала, не сдерживаясь.
— Вот и молодец, вот и умничка, поплачь девочка, будет легче, вот увидишь. А я буду рядом. Все будет хорошо.
Глава 9
Утро. Сладкое, теплое, нежное. С волшебным ароматом яблок с корицей — ммм, обожаю! На серебряном подносе на прикроватной тумбе стояли чашка чая, крепкого, черного, чуть подслащенного, блюдо с блинчиками с яблочно-коричной начинкой, маленькая креманка со сливочно-ванильным кремом на основе маскарпоне, нежным и легким. Очень вкусно! В душе всколыхнулись воспоминания из жизни с бабушкой, когда она готовила шарлотку, тоже всегда добавляла корицу. Сегодня я впервые подумала о ней без тяжелой липкой тоски, лишь легкая грусть.
Вернулась служанка.
— Доброе утро, леди, надеюсь, вам хорошо спалось? — я кивнула, так как рот был занят блинчиком. Восхитительно вкусным блинчиком.
— А как Вас зовут? А то неприятно как-то так общаться, сначала не знала, кто из персонала останется, но теперь-то пришло время познакомиться со всеми.
— Аделаида, леди, но лучше Лида, если Вы не против, — она снова сделала книксен. Боже, меня это убивает.
— Мммм, Лида, соберите, пожалуйста, весь персонал через пятнадцать минут в кабинете, хочу кое-какие коррективы внести.