— А потом ты буквально насильно меня усадила в машину к Василию, у которого она была припаркована на территории, а не за ней, как у других коллег, которые сами предлагали меня подвезти.
— Соображаешь быстро! — похвалила меня Нина. — И ты проехала мимо него, даже не заметив.
— А сегодня еще до полудня меня уволили одним днем. Только жить-то мне теперь на что? Где я такую зарплату найду быстро?
— Тьфу ты… Ты дура, что ли? Убил бы он тебя — и вся твоя зарплата!
— Да зачем ему…
Звонок прервал мою возмущенную реплику. Мы с Ниной одновременно глянули на часы над кухонной дверью. Ого, время-то уже начало второго!
— Не открывай! — клещом вцепилась в руку Нина.
Я прижала палец к губам, встала и на цыпочках пошла к коридору.
Еще звонок. Еще.
Мы вздрогнули и замерли.
Как хорошо, что на днях я поменяла личинку замка. Старая немного барахлила, и иногда я не могла попасть в квартиру минут по двадцать ковыряясь в замке. От старой у Ильи были ключи. От новой нет.
Мы стояли так, не дыша, кажется, уже вечность, когда я услышала звяканье ключей и царапанье металла о металл — кто-то пытался вставить ключ в замок! Нина тоже услышала этот звук и достала телефон. Через минуту я услышала ее приглушенный шепот:
— Вечер добрый, кто-то ломится к нам в квартиру… — продиктовала мой адрес и, попрощавшись, положила трубку. — Оружие у тебя есть?
Я отрицательно покачала головой. Сдала год назад. Вместе с полномочиями.
Она шмыгнула в комнату и вернулась через несколько секунд с утюгом.
Раздался очередной звонок, и она чуть не уронила свое оружие мне на ногу — еле поймали трясущимися руками.
Мы стояли так, согнувшись, в темном коридоре, и боялись пошевелиться, когда в домофон позвонили.
Нинка схватила трубку:
— Полиция? — громко спросила она.
— Полиция, да, по вызову подъехали, какой у вас этаж?
— Последний.
Я с облегчением выдохнула и услышала быстро удаляющиеся шаги.
— Ну? Еще сомневаться будешь?
Глава 2
Нинка оказалась той еще… занозой в пятой точке. Помогла (читай — заставила) собрать мне вещи первой необходимости и отвезла к своей тетке.
Женщина оказалась… своеобразной. Среднего роста, чуть полноватая, но с идеальной осанкой, черными с проседью волосами, зачесанными в пучок, со сдержанным макияжем, кроме ярко алых губ, длинными ухоженными пальцами рук с красным маникюром. Своенравная, деспотичная, пугающая. С лицом престарелой балерины и наимерзейшим характером отвратительная карга! Но внешне хороша, конечно… Поклонники сменяли один другого. За первую неделю, что я провела у нее, мне довелось познакомиться с… шестью. Они приезжали каждый день в одно и то же время.
В пятницу, на седьмой день моего пребывания у Алины Захаровны (так ее звали), я находилась в библиотеке в поисках интересной книги, когда она вошла. Я приподняла брови в удивлении, ведь в это время у нее все дни были гости.
— Что думаешь о той девушке, что приезжала в понедельник? — хмм, неожиданный вопрос.
Вообще-то народу здесь предостаточно каждый день, но ту девицу, мы запомнили хорошо. Девушка приехала на шикарном автомобиле с водителем, сказала, что беременна, но не могла определиться, хочет ли оставить ребенка. Просила посмотреть ее парня — родители сомневались, что он ей подходит. Вроде все с ним нормально, работа престижная, квартира своя, но… Мутный какой-то. Алина Захаровна увидела приворот. Связь между этим парнем и девушкой. Девица, как ни странно, обрадовалась. Видимо, посчитала, что если парень решил ее приворожить, то она действительно ему понравилась.
— Она больше не звонила? Как она после… — ммм… "потери ребенка" хотела добавить я.
— Ну? Договаривай.
— После потери ребенка? — брови сами сложились шалашиком. Ляпнула так ляпнула.
— Позвонила ее мать. С обвинениями. Мол, я напоила ее дочку чем-то и она скинула.
— А это не так?
Брови Алины Захаровны взметнулись к потолку.
— За кого ты меня принимаешь?
— За ведьму? — состроила я гримасу "я не я, оно само". Ведьма улыбнулась и погладила книги на одной из полок.
— Как ты узнала, что ребенка больше нет?
— Не знаю. Оно само как-то в голове появилось. Я просто поняла, что это так.
— А что еще видела за эти дни? — она явно не о моем хорошем зрении. И я начала вспоминать.