Кагечи Ро хватило несколько секунд, чтобы справиться с обуревавшими его эмоциями.
– Знаю, да, – согласился он уже примирительным тоном. – Но надеялся, что любовь сделает тебя более осторожным.
– Миры-то разные, а заблуждения общие, – искренне умилился Эрнан. – Точно так же трепетная выпускница Высших литературных курсов верит, что любовь сделает её отвязного парня из ночного клуба более целомудренным. И, разумеется, отучит курить.
Обстановку он разрядил – у меня лично как гора с плеч свалилась. Но тут же вскарабкалась обратно, когда Тейт обрисовал свой план в подробностях.
В общем, проблемы у нас были, да ещё какие.
Гравитационная аномалия не просто зависла над самой долиной, она окутывала склоны горы, почти вплотную прижимаясь к «горбу» гаюса, а дальше почти сразу сходила на нет. Зазор между смертоносной синей ловушкой и даже более чудовищной невидимой составлял не больше ладони – это стало ясно, когда Тейт вытряхнул по ветру мешок с сором и проследил за тем, где затянуло и куда выкинуло щепки с камешками. Причём даже его обострённого восприятия было недостаточно, чтобы чётко провести границы, поэтому мы решили перестраховаться и считать, что гравитационная аномалия располагается ниже.
– В общем, перелететь гаюс нельзя, – подытожил Тейт. – Как вариант, можно спуститься в долину и прорезать туннель через скалу. Наверное, сил у меня на это хватит, но лично я б туда сунулся в последнюю очередь. Камень ведь насквозь не видно, далеко ли ещё прожигать, куда сворачивать – не поймёшь. Ну, и раз наверху столько гаюса, то он может расти и в пещерах под землёй. Ну, или нассова трава, внезапно так. В общем, непредсказуемо. Наверху я со всех сторон в выигрыше: знаю, в какую сторону идти, сколько идти и что будет за полосой гаюса.
– Нам надо всего лишь преодолеть эту полосу, – безмятежно улыбнулся Соул. – Гаюс, который одним прикосновением растворяет живую плоть, да. Гаюс, споры которого не в состоянии остановить даже преграда из воплощённого ничто. Гаюс, чьи ловчие нити простреливают любую магию насквозь, подобно нассовой траве, и впиваются в человеческие кости так цепко, что легче отрубить руку, чем отцепить нить.
Если бы я немного уже не знала Соула, то решила бы, что он издевается.
– Да, он самый, – согласился Тейт. И вдруг оскалился: – Я недавно обнаружил, что гаюс хорошо горит.
Наступила полная ментальная тишина, такая, что голова закружилась. О, да, маги Лагона прекрасно умели слушать, если считали, что чьи-то слова этого стоят.
– Поясни, – коротко попросил Соул. Его лицо утратило обычную мягкость, словно взгляд, прежде обращённый вовнутрь, на свитки, тайны и древнюю поэзию, наконец обратился к внешнему миру. – Я всегда считал, что мой огонь очень хорош, возможно, лишь немногим хуже, чем у мастеров, но гаюсу он не вредил, как и любая магия. Первое, чему учат испепелителей: огонь не всесилен.
Тейт не сразу ответил. Он поднялся, сделал шаг назад, ещё и ещё, пока не оказался на расстоянии почти в пятнадцать метров, у кромки долины. Протянул руку в сторону, ладонью вниз – и её окутало пламя до самого плеча, прозрачное, больше похожее на марево.
Дохнуло жаром, как из печи.
У Соула расширились зрачки.
– Я не знаю, что это такое, – произнёс Тейт. – Но Трикси научила меня другому огню, не такому, какой у Чирерори. Моему собственному. Я мог бы взять её за руку, облечь им и провести сквозь гаюс. И ни одна спора бы до нас не долетела. Но только Трикси может находиться рядом со мной и дышать моим огнём, остальные… Не уверен, что смогу его удержать.
Он сжал кулак, и пламя угасло. А я рефлекторно села, обнимая колени, и спрятала пылающее лицо. Из-за того, что говорил Тейт, как он говорил – спокойно, без привычных своих шуток, слов-паразитов, намеренной несерьёзности – я чувствовала себя так, словно мы занялись любовью прямо у всех на глазах.
Эрнан раскашлялся.
– Я, э-э, кажется, уловил суть, – с деланой непринуждённостью сказал он. Я с трудом заставила себя поднять голову. – Значит, ты можешь устранить любую преграду?
– Ну не прям так, – признался Тейт. – Полоса гаюса слишком широкая, и его там много, я уже примерялся. Весь, наверное, не спалю, но точно прожгу дыру насквозь, ну, примерно двадцать-сорок шагов шириной. Получится жёлоб, хороший, даже без камней, гладенький.
Маронг точно очнулся, включаясь в обсуждение.
– И проскочить его надо как можно скорее. Когда гаюса так много, он быстро затягивает разрывы, именно поэтому заражённые долины невозможно расчистить постепенно. И не стоит забывать о спорах и ловчих нитях.