В прошлой жизни меня звали Марком. Марк Геннадьевич Бестужев. Я был сыном олигарха, всамомделешним таким, из партийных руководителей что быстро перешли в другой стан, и остальное что положено. В общем за пару миллиардов долларов имущество отца заходило. Из-за смерти матери, а виноватым я считал отца, были причины, не хочу об этом говорить, отношения с ним у меня испортились. Я не был тем «золотым мальчиком» о котором можно говорить, как-то не моё, пробовал, но не пошло. Отец пытался вырастить из меня своё подобие, дельца, а я в отказ и вместо поступления в лучшее заведение Англии, пошёл в армию. В элитные войска я не попал, да и на войнах не бывал, служил в мотострелковом батальоне что входил отдельным подразделением в штат мотострелковой дивизии. Два года служил, закончив службу младшим сержантом, командиром отделения разведвзвода в батальоне. Хорошо нас натаскивали. И эта служба стала судьбоносной в моём дальнейшем пути. Пусть тогда уже начала греметь Первая Чеченская, но на войне, как уже говорил, я не был, однако взводный у меня был из казаков что проживали у Терека. Увидев как-то у взводного шашку, на стене висела, я загорелся. Вот тот меня и учил, полтора года плотно, выкраивая свободнее время, которое у нас разведчиков, в отличии от других подразделений, было крайне мало, постоянная физнагрузка, марш-броски в полной боевой, занятия «в поле» в любую погоду, и всё остальное, но я учился и учился так что после дембеля поступил в клуб реконструкторов и двадцать девять лет состоял в нём, вплоть до своей смерти в операционной, а я всё же думаю, что не пережил ту операцию. Не знаю, теперь уже и не могу сказать почему и за что. Именно об этом я и говорил, когда обмолвился о том, что попадание в прошлое было предопределено. Я был сабельником, я больше скажу, я был двуручником, коему учился все эти годы. Учился с наслаждением, без фанатизма и с большой охоткой. Причём у меня явно был природный талант, все это признавали, слишком быстро я постигал новое. Не стоит думать, что я одними только саблями занимался. Нет, лук изучал, хотя профи в нём не стал, как на саблях, по арбалету стал КМС, да и то потому что только после армии занялся изучением и спортивными состояниями. Булавы и мечи это не моё, вот короткая сулица и пика, в них я тоже стал неплохим мастером, как в бою с противником, так и в метании. Ножи, это тоже моя тема. Шпаги и рапиры интересовали. Ещё мой интерес в последние годы занимал кистень. Обычно, когда его поминаешь, сразу вспоминаются бандиты с большой дороги или тати, однако нет, кистенями в Древней и Средней Руси пользовались все. Да и что там, небольшая, обычно самодельная гирька и кожаный ремешков в полтора локтя. Небольшая гирька — это сейчас, под мой рост и вес, в прошлой жизни я более крупное изделие использовал. Изучил быстро, за полгода полностью усвоил и последующие три года только повышал мастерство до своего появления тут.
По поводу отца, то тот уже махнув на меня рукой, поняв, что меня не перекроешь, отрезал меня от денег, передал мне во владение сдыхающую типографию, и сказал: — учись сам зарабатывать, сынок.
Он, наверное, думал, что я погорюю и приползу к нему, а если нет, то всё же стану дельцом, а я поступил по-другому. Обратился к знакомым и те посоветовали одного паренька, что только что закончил университет в сфере бизнеса и финансов и сделал его директором, убрав старого. Надо сказать, не прогадал и не пожалел. Тот за год из нерентабельного бизнеса сделал вполне уверенно смотрящее в будущее предприятие, а дальше вкладывая деньги в обновление станков и оборудования, вывел нашу типографию на первое место в столице. Лет десять назад даже пару филиалов открыл, в Питере и Казани. Заказами те завалены была в полной мере. Сам я тоже не драл в три шкуры, мне вполне хватало на жизнь небольших сумм отчислений от дохода. Тем более в Москве я бывал редко, вон только у казаков прожил пять лет, в других странах жил, изучая их боевое искусство. В Японии почти три года прожил, учась у двух разных мастеров. В Китае всего год, не понравилось. Как бы то ни было, но я был доволен жизнью и занимался тем что хотел, так что меня с полной уверенностью можно было назвать счастливым человеком. Отец давно махнувший на меня рукой, женился во второй раз, на модели, у них дочка родилась, тот надеялся на сына, хотел вырастить своё подобие, но появилась прелестная кроха, моя сестричка, Анютой назвали, и что уж говорить, всеобщая любимица. На момент моей гибели её шесть лет было. Да, отец меня не пережил, схоронили за два года до того как я сюда попал. Отец угрозы свои исполнил, я ничего из наследства не получил, что меня отнюдь не опечалило, квартира, что от мамы осталась, есть, типография, хватало. Большая часть ушло сестричке, остальное по его партнёрам да фондам. А я жил своей жизнью, просто жил и занимался тем чем хотел. Согласно моему завещанию, всё моё имущество перейдёт Ане, так что я особо не печалился, будет кому присмотреть за ней и мачехой, которая кстати на пятнадцать лет была младше меня.