— Очень жаль, — наконец, изрек Налиэль и испарился.
— А мне-то как жаль! — прорычал я и вцепился зубами в колбасу так, будто это было горло Налиэля. Тоже мне придумал! Выгуливать Саффу! Обойдется! И если она сейчас не перестанет так довольно ухмыляться, я ей какую-нибудь гадость скажу, чтобы жизнь медом не казалась.
Успеваю проснуться, уже привычно без посторонней помощи умыться, позавтракать, чем там эльфы пошлют и прогуляться по маленькому, но саду. Магов что-то не видно, а бойцов я привык не замечать. В конце концов, если постоянно будешь обращать внимание на телохранителей, свихнешься.
Часов так в одиннадцать утра, когда я дуреть уже начинаю от безделья, в доме появляется эльф. Именно, что появляется. Просто возникает вдруг в холле без предупреждения и все. Выглядит он необычно. Длинные волосы заплетены в три косы длиной почти до колен, одет во что-то типа мундира лазоревого цвета, алые же брюки, на ногах — сапоги с загнутыми вверх носками. На носках последних — бриллианты. Смотрится забавно.
— Ваше величество, Вальдор Зулкибарский, владетель Зулкибара, Северной Тании, Сонных островов, Любеции и Тимса…
Слушаю и удивляюсь. Я свой полный титул успел уже и подзабыть. Еще на заре правления я приказал его не использовать. Засыпал под него потому что. А это вот чучело знает. Ну что ж, послушаем, пока не охрипнет.
— …Кавалер ордена Дракона Синего Заката. Король Рахноэль, Правитель Светло Глядящего Навстречу Солнцу Альпердолиона, герцог…
Ага, теперь он будет перечислять титулы эльфийского короля. Скучно. Пойти, что ли, чаю выпить? А то мероприятие это затягивается.
— … приветствует Вас и просит прибыть сегодня к трем часам после полудня.
— Благодарю Вас, почтенный герольд, я прибуду, — отвечаю, отвешивая поклон.
И герольд тут же растворяется в воздухе. Так, пора идти будить этих бездельников-волшебников.
В начале третьего прибываем во дворец.
Я раньше не был здесь. Дворец правителя находится в парке, который, против обыкновения, окружен высокой стеной, сложенной из белого камня. Посторонних туда не пускают. Это не мой постоялый двор, куда кто хочет, тот и ходит. Впрочем, об этом я уже говорил. Нас (меня и магов) маринуют около часа, заставляя ожидать приема. Впрочем, я не особо обижаюсь. Сидим, болтаем, анекдотами обмениваемся. А что, эта остроухая задница, мой коллега, и в самом деле решил, что я буду нервничать, ожидая аудиенции? Да ну!
Наконец, нас проводят к Рахноэлю.
Полчаса блужданий по коридорам под недоброжелательными взглядами длинноухих, и вот мы на месте.
Высокий, выше меня эльф танцующим шагом идет мне навстречу, доброжелательно улыбаясь. У него не особо длинные, чуть выше лопаток, каштановые волосы. Не особо проницательные зеленые глаза. Не слишком прямой нос. И не очень-то четко вырезанные губы. И не такой уж высокий лоб. И все равно этот гад как-то по-особенному красив и величав. Эх, эльф, что сказать?
— Вальдор, друг мой! — радостно восклицает он, протягивая ко мне руки, и я ловлю себя на мысли, что очень хочется попятиться. Вместо этого изображаю крайне доброжелательную улыбку и подхватываю тон.
— Рахноэль, я так рад тебя видеть!
Мы обнимаемся. О, ужас. Мы обнимаемся!!!!
Он отстраняется.
— Прости, Вальдор, что заставил тебя ждать. Так был занят! Но мы же почти родственники! Думал, ты поймешь.
— Конечно, — подхватываю, — дела государственные. Понимаю.
И скалюсь. На все имеющиеся зубы. С каких это пор он стал мне родственником? Про дела его вообще молчу. О каких делах может идти речь, если тебя ожидает король?
— Давай, Вальдор, мы с тобой, как свои посидим. Не возражаешь, если мы всех отошлем?
Оглядываюсь на Лина и Саффу. Стоят, мрачные такие. Смотрят на меня с укоризной. Но что делать?
— Хорошо, — говорю, — только позаботься о том, чтобы мои люди не были обделены вниманием.
— Вальдор! — восклицает он с недоумением. Мол, как я мог о нем подумать, будто мои сопровождающие останутся скучать!
Магов выводят из помещения. Остаемся одни. Совсем одни. По крайней мере, я никого не вижу и не чувствую.
Рахноэль приглашает меня присесть возле столика, на котором стоит лишь кувшин и блюдо с фруктами. Не большой я любитель фруктов, но выбирать не приходится.
— Присаживайся, — любезно предлагает повелитель эльфов, — давай просто. На равных. Выпьешь со мной? Кстати, не против, что я на «ты»?
Качаю головой, мол не возражаю, и тут понимаю, что он говорит по-зулкибарски. Чисто притом. И не излишне чисто, а так привычно, будто с детства язык изучал, притом методом глубокого погружения. Но спрашивать не буду, где именно. Солжет ведь. Лучше улыбнусь.
— Странно, что мы до сих пор не были знакомы, Вальдор, — мурлычет король Альпердолиона.
Мне вот это совершенно не странно. Незачем нам было знакомиться.
— Ну что ж, — говорю, — значит, время пришло установить отношения. Вещи случаются.
— Да, — задумчиво произносит он, наливая вино в бокалы, — случаются. Порой не ждешь, а вот они.
Он, может, и не ждет. А я вот точно ожидаю, когда эта высокопоставленная лопоухая гадость начет подводить меня к мысли о том, что я ему чем-то обязан. Нет, не подводит. О погоде, о природе, о философских воззрениях, которыми я сроду не интересовался. О воинских искусствах, в которых я кое-что понимаю, но делиться своими знаниями не намерен. В итоге часа через полтора Рахноэль вдруг упоминает имя Лиафели. Мол, родственница у него имеется, которая выращиванием редких сортов гарпунуся интересуется. Гарпунусь, кстати, это такой мелкий вонючий цветочек. Пахнет неприятно, но расцветку может иметь самую невероятную. Вплоть до лиловой в зеленый горошек.
— Да ты что?! — восклицаю, — никогда не знал, что ей это любопытно.
— Ах да! — заявляет Рахноэль, машет ладонью и дружелюбно улыбается, — а я и забыл, что вы знакомы.
Ну, вот здесь он переигрывает. Настолько сильно, что становится неприятно.
— Да, — отвечаю, не менее доброжелательно улыбаясь, — мы были близки когда-то. Недавно я узнал, что у нас есть сын.
— Ты представь! — восклицает Правитель эльфов, — получается, что мы с тобой родственники! Правда, дальние…
Вот и славненько, что дальние. А то я после Мерлина с Кардаголом при слове «родственники» вздрагивать начинаю.
— Ведь Лиафель мне… — тут Рахноэль задумывается, — скажем, что племянница. И я очень за нее переживаю. Молодая, неопытная.
— Да-да, все мы склонны совершать ошибки. И не всегда знаем, чем придется расплачиваться за них, — заявляю я, вздыхая.
— Ты считаешь рождение ребенка ошибкой? — тут же подхватывает эльф и глядит на меня так своеобразно. Испытующе. А вот не надо на меня смотреть. Я врать вообще не люблю, и потому изумление мое совершенно искренне.
— Я? Я рад. Шеоннель — чудесный мальчик. Очень сожалею, что не познакомился с ним раньше.
— Хороший мальчик, — задумчиво повторяет эльф, — очень хороший. Так говоришь, он тебе понравился?
— Да, — отвечаю, улыбаясь на все зубы, — и я очень хотел бы продолжить с ним знакомиться.
— И что тебе мешает?
— Да, в общем-то, ерунда.
Пожимаю плечами и смотрю на властителя эльфов наивным и нежным взглядом. Не думаю, что купится. Но игра — есть игра. А сейчас оба мы изображаем из себя…. Придурков, иначе не скажешь.
— И все же, — настаивает эльф.
Улыбаюсь.
— Не так давно узнал я, Рахноэль, интересную вещь. Мои маги называют ее «опекой». Про невозможность для ребенка-эльфа до достижения им сорока пяти лет удалиться от матери без ее разрешения.
— Что же здесь удивительного? — смеется правитель эльфов, — это нормально. Такова наша жизнь. Кто-то отпускает детей раньше, кто-то держит их рядом до полного совершеннолетия. Что тебя смущает, брат мой?
О, я уже и брат! Боюсь, еще недолго, и я тут мужем стану. Вернее, женой. Да простит меня Лин, которому, похоже, довелось это испытать. Ощущения неприятные. Даже когда это делают со мною не посредством использования тела.