— Могу только предположить, — продолжает Шеон, — только мне не хватает информации.
Перевожу взгляд на Лина. Тот повторяет недавно изложенное.
— Значит, — резюмирует Шеоннель, — у Вальдора потребовали молчать о соглашении. Поскольку он так занервничал после получения послания от Рахноэля, их соглашение касалось военных действий, производимых с участием Зулкибара.
— Шеон, — говорю я, морщась, — это мы уже поняли. Мы позвали тебя, как эксперта по эльфам. А ты нового нам не сказал.
— Эльфы — тоже люди, — бормочет Шеон.
— В курсе, — ворчит Лин, — что нам делать?
— Мне кажется, — медленно проговаривает Шеон, — от Вальдора потребовали соблюдать верность Альпердолиону и обязали молчать о данной клятве. Сейчас он вынужден выйти из союза с Эрраде, и его это нервирует, потому что он не может объяснить действительной причины такого поступка.
— Откуда ты знаешь про союз с Эрраде? — интересуюсь я.
Шеон вытаращивает глаза.
— Ханна! Я не идиот! Об этом все знают.
— Ай, — отмахиваюсь я, — что нам делать? Шеон, ты уверен, что клятва касается лишь папы?
— Да.
— Тогда…
Задумываюсь. Тогда выход у меня один. Если отец не может, как король, преступить клятву, если он не может даже рассказать о ней, если он вынужден отозвать войска, но очень не хочет этого…Что мне остается?
— Ханна! — произносит Лин и смотрит на меня так торжественно-изумленно, — есть лишь один выход.
Шеон вздрагивает и тоже переводит на меня взгляд. Саффа молчит.
— Да, — говорю, — именно так. Вальдор больше не будет королем.
Это решение было самым логичным, но все равно мне стало не по себе, когда принцесса сказала:
— Вальдор больше не будет королем.
— Уходите! Я не должна это слушать! — воскликнула Саффа, — контракт!
— Ты можешь уволиться, — нашелся я и объяснил для Ханны и Шеоннеля, — по контракту она должна защищать короля любыми способами, на свое усмотрение, если от него не поступило других распоряжений. У нас ничего не получится, если она будет нам противостоять.
— Можно обезвредить ее на время, — неуверенно предположила Иоханна.
— Я мог бы оглушить ее или «ловчие сети» набросить, но это ненадолго. Она освободится и тогда нам приснится мандоса трындец. Она не сможет поступить иначе.
— Лин прав. Мне надо поговорить с Его величеством. Но как я объясню ему свое увольнение?
— Саффа, у тебя осенью свадьба, если ты еще не забыла. Не думала же ты, что княжна Эрраде будет работать придворной волшебницей? Пусть даже и у нашего друга Вальдора?
Определенно стоило ее удивить, хотя бы для того, чтобы увидеть такое офигевание в ее глазах.
— Лин, это не смешно, — тихо сказала она и отвернулась.
— А кто смеется-то? — возмутился я.
— Ну, наконец-то, вы между собой разобрались, — одобрительно проговорила Ханна, — Саффа, иди к отцу, увольняйся. Причина вполне достойная, он не сможет отказать.
— Нет. Я не согласна.
— Что? Думаешь, Валь не сочтет это веской причиной? — предположил я.
— Я не собираюсь выходить за тебя замуж.
— Что?
Вот теперь она меня удивила. Такого я не ожидал. Это как это не собирается? Почему?
— Я тебе не собачонка, которую сегодня зовут, а завтра прочь отсылают. Ты, Эрраде, сам не знаешь, что от меня хочешь. Сегодня любишь и готов жениться, завтра меняешь свои планы. Я так не хочу!
— Саффа, но…
Я замолчал, не зная, что сказать. Да и что скажешь, если она, в общем-то, права? Да, она накуролесила в прошлом, но и я вел себя как свинья. Ведь, когда я вернулся из прошлого, мы могли поговорить, разобраться во всем, а я вместо этого стал ее игнорировать, гадости всякие говорил, еще и девицы эти из борделя.
— Я скажу Его величеству, что нашла другое место. Это почти правда — мне недавно предложили должность старшей волшебницы при дворе шактистанского султана.
— И ты согласилась? — возмутилась принцесса.
— Конечно, нет, но я могла передумать, — Саффа улыбнулась, — из-за контракта я не могу врать своему работодателю, нужна настоящая причина. Итак, я передумала и приняла предложение Шактистана. И сейчас я пойду и попрошу у короля отставку.
Волшебница исчезла.
— Ну, что уставились? — буркнул я, стараясь не смотреть на Ханну и Шеоннеля, — да, меня только что отшили…. Потому что я сам дурак.
— Хорошо, что ты это понимаешь, — не удержавшись, съехидничала блонда.
Я даже огрызаться не стал. Ведь права она — я засранец. И я должен постараться, чтобы вернуть волшебницу своей мечты.
— Ведь должен, да? — обратился я к полуэльфу, — ну скажи, эмпат ты недобитый!
Шеоннель едва заметно улыбнулся и кивнул. И на том спасибо, что этот отпрыск Вальдора еще не научился отпускать шпильки и по всякому язвить.
Саффа вернулась минут через десять и сообщила:
— Контракт расторгнут. Кажется, Вальдор понял, в чем дело. Он только одно условие поставил — чтобы я задержалась здесь до полного выздоровления Кардагола и охраняла его и Терина с Киром, пока они сами не будут в состоянии себя защитить.
А Вальдор — молодец, сообразил, что нужен какой-то предлог, чтобы Саффе не пришлось сию минуту выметаться из покоев старшего придворного мага, освобождая место преемнику.
— Так, Шеон, ты что-то говорил о том, что принадлежишь Вальдору, — вспомнила Иоханна, — это как-то повлияет?
— Нет. Я буду делать то, что не противоречит его желаниям, — Шеоннель улыбнулся, — я же эмпат, и я знаю, чего хочет мой отец.
Пока принцесса разговаривала с полуэльфом, Саффа пошла проверить, как там Кардагол, и теперь выскочила из спальни рассерженная.
— Там Василиса, я пыталась ее выгнать, но она не хочет уходить, шипит, зараза такая! Я не знаю, как ее выпроводить, не повредив ей. Она же ему инфекцию занесет!
— Саффочка, так это хорошо, что Василиса с ним, — успокоил я, но на всякий случай заглянул в спальню, чтобы проверить, действительно ли кошка занята тем, о чем я подумал.
Василиса устроилась на подушке, прижавшись мордой к щеке Кардагола и мелодично мурлыкала. Волшебство магических животных невидимо даже для магов, но мне и без этого было понятно, что сейчас она подпитывает его магические ресурсы, стараясь ускорить регенерацию. Волшебные звери всегда так делают, когда их маг в тяжелом состоянии.
— Все в порядке, Саффа, она не навредит ему, — успокоил я и объяснил, чем занята Василиса.
— Вот как, — задумчиво проговорила волшебница, — у меня нет магического животного, я не знала, что они такое умеют.
— Век живи, век учись, — бодренько изрек я, — ну что, идем отбирать у Валя корону?
Княжич наш — веселый парень.
Идем отбирать у Вальдора корону! Здравствуй, папа, дай корону поносить. На, дочка, не поцарапай.
Мы затеваем государственный переворот, а лица у всех такие, будто они на прогулку собрались. В ближайший лесочек. За ягодками, или что там еще в лесах собирают.
— Ау, — говорю, — господа и дамы. А вас ничего не смущает?
— А что должно меня смутить, блондочка? — интересуется Лин.
— Да так! Мелочи! Словосочетание «государственные преступники» вам ни о чем не говорит?
— Первый раз слышу! — заявляет княжич, ухмыляясь.
Шеоннель и Саффа глядят на меня одинаково настороженно.
— Поясняю: совершенно необязательно все с восторгом воспримут идею смены правителя. Папа, насколько я знаю, достаточно популярен. Я бы сказала даже, любим. А вот я пока никто и звать меня никак. И опыт правления у меня три дня с хвостиком. Даже если учесть, что Вальдор желает отказаться от трона, он обязан изобразить сопротивление. И желающих вернуть ему трон найдется уйма! Наши подданные, в большинстве своем, имеют тенденцию сохранять верность правителю. Как это ни удивительно!
— Меня умиляет словосочетание «наши подданные», — ехидничает Лин. — Мы, королева всея Зулкибара Иоханна Первая!