— Боюсь, мой отец не сможет вас принять, борэль. Он в тюрьме немного занят.
Ну, надо же, лицо его даже не дрогнуло!
— Прошу прощения, принцесса…
— Уже не принцесса, — заявляю я, одаривая посланника яркой зубастой ухмылкой, — Вальдор был вынужден оставить престол.
— Прошу прощения, королева, — бормочет борэль и склоняется в поклоне в два раза ниже предыдущего.
— Так что Вы хотели сообщить? — интересуюсь, не забывая скалить зубы.
Надо признать, пауза получается возможно минимальной. Секунд пять.
— Король Альпердолиона Рахноэль Лазурный Цветок шлет Вам свой поклон и интересуется, в какие сроки Зулкибар отведет свои войска от границ Арвалии?
— А Зулкибар должен был это сделать? — «удивляюсь» я.
— Да, Ваше величество, такова суть соглашения, заключенного между нашими государствами, — вежливо отвечает Налиэль.
— Я не ознакомлена с текстом данного соглашения, — ласково поясняю я. Хочу попросить борэля перекинуть мне текст на досуге, но тут в зал врывается Дульсинея. Традиционно, с грохотом и воплями. Ну и одета она, естественно, не так, как принято на приеме послов. В штаны какие-то дурацкие и короткую куртку.
— Как ты могла, Иоханна! — кричит она с патетикой в голосе. А у меня на патетику вообще аллергия. В чьем бы то ни было исполнении. Морщусь. Тут же от княгини следует упрек в сторону Лина с намеком на применение в отношении княжича телесных наказаний. Эрраде-младший вздрагивает и испуганно вопрошает:
— Мама, ты что?
Дульсинея отпрыска своего гордо игнорирует и переводит гневный взгляд на меня:
— Змея ты Иоханна! Тебя папа баловал…
И все такое. Только в этот момент понимаю, что это спектакль, разыгранный для гостей. Впрочем, зная княгиню… С нее хватило бы устроить подобное и вполне серьезно. Но, по-моему, марш протеста несколько затянулся. Не стоит так уж радовать спектаклем наших хорошослышащих друзей.
— Дульсинея, не могли бы Вы удалиться? — интересуюсь, — я принимаю высоких гостей. Саффа, проводи княгиню Эрраде, пожалуйста.
После чего я добавляю пару слов о том, что у княгини семейные неприятности, и ей не здоровится на нервной почве. Искренне надеюсь, что Саффа мне не подчиниться, или Дусе хватит ума отказаться от поддержки моей придворной волшебницы. Я, конечно, Лина уважаю и ценю, но Саффе, как магу, доверяю больше.
Саффа, Дуся, умнички обе, понимают, что я хочу.
В итоге княгиня удаляется, гордо задрав нос, а я получаю возможность продолжить общение с эльфами. Все же, они мне не нравятся, как вид. За исключением брата, конечно. Этот эльфенок просто прелесть.
— Как поживает Ваш брат, Шеоннель? — интересуется посланник.
Гляжу на него недоуменно. Это что за нарушение этикета?
— Спасибо, — бурчу, — хорошо.
— Его мать, киль-да Лиафель Залеска, очень скучает по сыну.
Ага, по возможности избивать его безнаказанно она скучает!
— Ну что же, — важно отвечаю я, — не могу препятствовать ее общению с сыном. Передайте, что она всегда может с ним встретиться.
И мысленно добавляю — под надзором стражников и пары магов в придачу. Мне братишка нравится живым. Я просить сделать из него зомби пока не намерена. А после его активного общения с матерью, боюсь, пришлось бы.
Терин и Кир были все так же неподвижны. Василий спал в кресле вместе с котятами. Устал, наверно, бедняга свои волшебные песенки мурлыкать. Стараясь не особо разглядывать лежащих на кроватях мужчин, которые своей беспомощностью вводили меня в депрессию, я проверила на прочность магическую защиту, убедилась, что с ней все в порядке, сменила платье на штаны и отправилась организовывать шумный побег для свергнутого короля. А за Терином и Киром пусть Лин с Ханной теперь присматривают. Хотя, в случае чего всегда можно забрать их в лагерь. Благо, они не нуждаются в таком сложном уходе, как настоящие впавшие в кому больные.
Вообще-то, освобождение Вальдора можно было устроить по-тихому, мне всего-то надо было бы телепортироваться в подземелье, прихватить Валя и валить. Но нам нужен шум. Ну, дурное дело не хитрое, уж что-что, а пошуметь я всегда умела.
Иду я, значит, по коридору, вся такая из себя грозная, тапком размахиваю и жалею, что хлыст мой нынче где-то среди безделушек Аннет валяется. С ним бы я еще грознее смотрелась. Стражники у лестницы, ведущей на этаж, где всякие официальные залы расположены, проводили меня удивленными взглядами. Да, не каждый день княгиня Эрраде радует их пешими прогулками по дворцу, она же все больше телепортироваться предпочитает, а тут такое диво дивное.
— Мальчики, челюсти подберите, — ласково попросила я и пошла дальше.
У меня был план — для начала немножко поскандалить с Ханной на виду у посторонних. Чтобы, значит, ни у кого не осталось сомнений в том, что я против этого безобразия и ничего не знала о том, что подобное вообще затевается.
Я рассчитывала, что Ханна сейчас либо в вальдоровом кабинете министрам мозги промывает, либо в тронном зале, для пущей торжественности, устроила это мероприятие. Первым на пути моего следования был зал церемоний, почти такое же торжественное место, как и тронный, и возле его дверей меня ждал сюрприз в виде охраны. Причем охрана была двойная. Два зулкибарских гвардейца и два…
— Ой, кого я вижу! — восторженно взвизгнула я и повисла на шее у эльфа с серебристыми волосами.
Этот травокур ушастый меня, конечно же, не узнал и испуганно шарахнулся, но от меня еще никто не уходил. Я нагло облапала его уши, приводя в беспорядок аккуратно уложенные пряди волос, и поинтересовалась:
— Как ваш огородик? Не сильно злой Иксиончик его потоптал?
— Женщина, ты обозналась, — холодно процедил эльф и не грубо, но весьма настойчиво отодвинул меня от себя.
— Да, ладно тебе, ушастенький! Своих не узнаешь? Ну да, с тех пор я слегка похудела… в груди… но это же я! Как ты мог меня забыть, лапусик? А что ты, кстати, здесь делаешь?
— Атариэль, кто эта женщина? — брезгливо спросил второй эльф. Тоже симпатичный, но не такой ушастый, как этот серебристый, которого, оказывается, Атариэль зовут.
— Не знаю, — отвечал Атариэль и перешел на эльфийский. И тут же получил от меня нежный шлепок по губам.
— Больше двух говорят вслух… короче, говорите по зулкибарски, знаю же, что умеете.
Тут, наконец, отмерли гвардейцы.
— Княгиня, — испуганно выдохнул один из них, явно шокированный моим поведением.
— Ага, княгиня — это я, — гордо задрав нос, изрекла я и снова двинулась на Атариэля, — так что ты тут делаешь? Неужели пришли, наконец, жаловаться, а? Вот я сейчас Иксиона позову, и разберемся, на чьей территории вы со своим златокудрым приятелем Каннабис посадили.
— Атариэль! — в возгласе второго эльфа было море негодования.
— Не знаю я ее! — в отчаянии воскликнул Атариэль и затрещал по-эльфийски.
— Ваша светлость! — гвардеец перекричал эльфа, — Это охранники из свиты эльфийского посла.
— Да? А какого хрена они здесь делают? — заинтересовалась я.
Я имела в виду посольство, но гвардеец понял меня по-своему и объяснил:
— По традиции, во время приема делегаций, зал охраняет стража от обоих государств.
— Что? Это типа там, в зале, послы из Запердюлинска? — оживилась я.
Услышав, как я исковеркала дорогой их сердцу Альпердолион, Атариэль подавился словами и гневно уставился на меня.
— Так, мальчики, все четверо, разбежались в стороны на хрен! — последние слова я для пущей убедительности проорала и легким взмахом тапка вышибла двери в тронный зал.
На меня уставилось несколько пар изумленных эльфийских глаз, а так же не менее изумленные глаза Ханны, Лина и Саффы. Ничего, пусть и им сюрприз будет.
— Иоханна, как ты могла! — гневно рявкнула я, — как у тебя совести хватило? Лин, а ты… мало я тебя в детстве порола!