Кир сильнее сжимает мои пальцы своими.
— Поцелуй меня, — просит полковник. Ах, да! Его же повысили. Но я так привыкла, не хочу называть его по-другому. И спорить с ним тоже не хочу, а потому просто наклоняюсь и целую в губы этого гада. Этого мужчину. Этого…. моего будущего мужа.
— Взгляни на себя! На кого ты похожа? На тебя же смотреть страшно! — выдал я самый шедевральный комплимент в своей жизни.
— Так не смотри, Эрраде, кто тебя заставляет? — прошипела Саффа.
— Ну, я-то ладно, я тебя любую… кхм… в общем, меня хрен испугаешь! Но ты при королеве находишься, когда она с людьми встречается. Какое у них впечатление создается, когда они видят за спиной правительницы такое вот чудовище — бледное с темными кругами под глазами и в балахоне страшенном! Клянусь, я когда-нибудь потеряю терпение и все эти твои тряпки уничтожу! У тебя же есть платья. Красивые! И штаны тебе идут. Очень. Мне иногда кажется, что ты мне назло надеваешь это вот тряпье.
— Довольно! — кажется, Саффа начала всерьез сердиться. — Это, как ты выражаешься, тряпье, традиционный наряд придворных магов!
— Так никто не настаивает на том, чтобы ты его носила! И вообще я сейчас не о твоей манере одеваться говорю, а о том, что ты скоро свалишься от усталости. Ты когда в последний раз отдыхала, как следует? Уже несколько дней тебе приходится либо Ханну охранять, либо с Кардаголом нянчиться. А сегодня ночью ты вообще спала? Учитывая, сколько времени готовится противоядие, я сомневаюсь, что ты вообще ложилась!
— Какая забота! Саффа, пошла бы ты, и правда, поспала, — подал голос Кардагол, — судя по тому, как мой зайчик шумит, он хочет сам в роли сиделки побыть.
— Хватит! — не выдержав, заорал я, — надоела уже эта твоя идиотская шутка! Что, так долго ждал, когда можно будет назвать меня зайчиком, что теперь успокоиться никак не можешь? Или ориентацию сменил, а?
— А если и сменил?
Он удивить меня решил? Вот хрена с два!
— Сменил и отлично. Хоть переживать не буду, что Саффа с тобой столько времени проводит.
— А тебе-то, какое дело, с кем я время провожу? — возмутилась волшебница.
Нет, ну мне уже надоело ее ослиное упрямство и эти попытки придираться к каждому моему слову! Я просто подхватил эту дуру на руки и вынес в гостиную. Диван там достаточно широкий, вот на нем и уложу ее. Можно было бы, конечно, к себе ее отнести и на кровати устроить. Я так сначала и хотел сделать, но вовремя вспомнил про амулет перемещения, который мать должна была передать отцу и который ведет прямиком ко мне.
— Спать! — буркнул я, сгрузив Саффу на диван и накидывая на нее плед. — Попробуй только не послушайся, я тебя магически усыплю.
— Добрый какой! У меня после магического сна голова болит, — напомнила Саффа.
— Вот если не хочешь, чтобы голова болела, спи сама, без магии, — отрезал я и наклонился чтобы поправить сползающий на пол плед.
— Эрраде, ты невыносим! Ты…
— Еще скажи, что я сейчас неправильно поступаю, — предложил я с самой невинной улыбкой.
— Я сама решу, когда мне нужно отдыхать! И нечего усмехаться!
— Хватит выпендриваться, Саф, — перестав улыбаться, попросил я, — тебе нужно отдохнуть. Сейчас, пока Ханна под присмотром Юсара, а я свободен и могу с Кардаголом посидеть, самое время это сделать. Ну, давай, скажи, что я не прав, — предложил я и поправил выбившиеся из ее хвостика волосы.
— Не трогай меня! — прошипела она, отмахнувшись от моей руки.
— Давай договоримся, — предложил я, — я тебя не трогаю, если ты в течение двух часов никуда не порываешься бежать и спокойно спишь.
— Ты меня в течение этих двух часов не трогаешь или всегда? — уточнила волшебница.
— А тебе как больше хочется? — серьезно поинтересовался я.
Саффа буркнула что-то невнятное и повернулась ко мне спиной.
— Значит, договорились, — сделал я вывод, не удержался и погладил ее по волосам.
— Отстань!
Мне смешно стало. Лежит такая, ко мне задом, в плед этот закопалась, типа вся такая грозная. Не удержался я и чмокнул ее куда придется. Попал в висок. А она вдруг развернулась. Думал сейчас заругается или пнет, как следует, но нет, процедила сквозь зубы что-то такое нецензурное, схватила меня за волосы, притянула к себе и… вот пусть только попробует потом сказать, что я первый ее целовать начал! И пусть не говорит, что я заставлял ее мне под одежду лезть и гладить по- всякому.
— Саффа, может быть ну его на фиг, платье белое и осень?
— Ты о чем? — она растерялась и остановилась.
— Платье белое и прочую хрень на фиг, вот что! — прорычал я и разорвал этот ее балахон, — и эти тряпки твои тоже на фиг! Да не смотри ты так жалобно, будто я тебя тут насиловать собираюсь.
Вроде бы она сказать что-то хотела. Нет уж, хватит с меня разговоров! Больше она мне мозги не запудрит. Никакой осени мы ждать не будем… то есть будем, потому что в свадебных торжествах есть своя прелесть. Но вот с самым приятным моментом до осени я больше тянуть не намерен. И если она сейчас возразит, я ее просто придушу! Но она не возразила. Только в ответ рубашку на мне разорвала.
Надеюсь, у Кардагола хватило совести не прислушиваться. Шумная у меня волшебница. А диван все-таки недостаточно широк для таких дел.
— Только не думай, что это означает, будто мы помирились, — пробурчала Саффа.
— Что? Это как это? — растерялся я. Но она не ответила. Заснула с довольной улыбкой. Нормально. Озадачила и на тебе! Спит, как ни в чем ни бывало. Ладно, у нас еще будет время для разговоров.
Я зашел взглянуть, как там Кардагол. Лежит гад, ухмыляется.
— Ты, Лин, нашел самый верный способ. Почти все женщины после этого засыпают.
— Договоришься у меня, — буркнул я, — что и тебя сейчас усыплю.
— Ну, для подобных дел я несколько не в форме, а вот потом…
— Да, ну тебя! — перебил я, — ну правда, хватит уже. Достали эти шуточки. Да и звучит как-то не очень, ты все-таки дед мой.
— А вот и нет. Я же генеалогическое древо наше восстановил. Не дед я тебе, и Терину не дед, а так, десятая вода на киселе. Вы прямые потомки моего троюродного кузена.
Я хотел поинтересоваться, действительно ли в его дурной голове живет уверенность, что столь отдаленное родство — это повод такие вот шутки «зайчиковые» шутить? Но Кардагол вдруг побледнел и, кажется, собрался в обморок.
— Эй, ты чего? Кардагол, не вздумай помирать!
— Кирдык, — прошептал Повелитель времени.
— Что кирдык? Тебе кирдык? — всполошился я.
— Кир, засранец такой, — уточнил Кардагол, — что он делает?
— Надеюсь, не Ханну любит, — буркнул я и нагло телепортировался в спальню, где наш полковник лежал.
Оказалось, нет, ничего такого они с Ханной не делают. Она ему с пола подняться помогает и ворчит что-то. Ну, понятно, этот герой куда-то пойти хотел и упал. И вот итог — Кардагол чуть не скончался. Я хотел было пару ласковых Киру сказать, но передумал. Уж слишком нежно блонда над ним воркует. Кажется, дело к примирению идет. Надо же, какое совпадение. Я вот с Саффой тоже помирился… или не помирился? Ладно, с этим потом разберусь.
Я переместился обратно к Кардаголу, а Ханна с Киром так и не поняли, что их кто-то видел.
Мне удается развернуть войска, как мы и планировали.
Сам я, опять-таки, как и рекомендовал Терин, нахожусь в некотором отдалении, на пригорке, с которого видно все. Но стрелы, предположительно, сюда долететь не должны. Меня прикрывают Иксион и Дуська, которая гордо заявила, что, если понадобится, она и отсюда прекрасно куда надо шандарахнет. Не утешила, если честно. Получается, что и по нам, как это, шандарахнуть тоже кто-нибудь может.
Высказываю это опасение, после чего получаю пренебрежительное:
— Не дрейфь, Валь, отобьем.
Иксион хмурится, но добавляет, что защитные экраны он тоже устанавливать умеет. Кентавр наш, кстати, выглядит впечатляюще: он тоже в кольчуге и шлеме, украшенном перьями, и вооружен аж двумя мечами сразу. Вижу только эфесы — странные, в виде крюков, стилизованные под птиц.