Шеон, и правда, едва заметно вздрогнул, когда я голос повысила, но в следующее мгновение опять заулыбался и сообщил:
— Ты и Вальдор такие импульсивные и так часто кричите, что я скоро к этому привыкну. Не надо переживать.
— Ну спасибо, утешил, — проворчала я и схватила кружку, которой так и не воспользовалась Данаэль. Налила себе кофе и предложила, — давай, колись, задница эльфийская, как ты ко мне относишься? Или я умру от любопытства, и Теринчик тебе этого не простит!
— Сначала ты на меня разозлилась. Помнишь, при первой встрече?
— Так ты мне в морду дать хотел, как было не злиться? — оправдалась я.
— Да, я теперь это понимаю, а тогда не сообразил и, почувствовав твою злость, подумал, что ты такая же как… как эльфийки.
— Точнее как твоя мамаша, — поправила я.
— Да. А потом… то черное платье тебе все-таки больше шло, — Шеоннель хулиганисто улыбнулся, — оно такое необычное. И сама ты необычная. У эльфиек не бывает разноцветных глаз и волос такого цвета. Они у тебя как огненный шелк. Ты в тот момент показалась мне такой красивой, а потом… помнишь, как ты мне волосы поправила и что-то про уши мои сказала? От тебя тогда такие флюиды исходили. Я подумал, что вот такие эмоции по отношению ко мне у мамы должны бы быть, но напомнил себе, что ты не моя мама и… в общем, я и сам сначала не понимал, что к тебе испытываю. А когда мама уехала, и мне стало плохо, ты у моей кровати сидела, я услышал твои эмоции и, наконец, понял, что меня в тебе привлекло. Твое отношение. Я бы хотел, чтобы мама ко мне так относилась, мне этого не хватает.
— Эй, ты же тогда без сознания был!
— Не совсем. Я чувствовал волнение и злость Вальдора. Он злился сам на себя за свою беспомощность. И нежное сочувствие Аннет я тоже слышал. А потом ты пришла и… жаль, что ты не моя мама.
— Ну, вот и славно, вот и разобрались, наконец, — пробурчала я, стараясь не разреветься, — а то я прямо-таки боялась лишний раз к тебе подойти, думала — вдруг ты не так поймешь, и у тебя надежды всякие появятся, а я Терина люблю и изменять ему не собираюсь. Даже с таким хорошеньким эльфенком, как ты.
— Терин тебя тоже любит. Очень. Он будто оживает, когда ты рядом. Никогда бы не подумал, что такой жесткий человек может так чувствовать.
— Эй, Шеон, ты сейчас все тайны Терина мне выложишь, — весело перебила я и предложила, — а не велеть ли нам принести сюда что-нибудь более существенное, чем кофе, а? Я жрать хочу, аж хохочу.
— Рискнем телепортировать из кухни зулкибарскую кровяную колбасу? — предложил полуэльф. — Она мне очень нравится. А тебе?
— Я сырокопченую люблю.
— И ее тоже телепортируем, — решил он.
Короче говоря, когда Вальдор явился проведать сына, то застал нас за пожиранием колбас, натыренных с королевской кухни при помощи телепортации. Я думала, ругаться будет, а он ухмыльнулся и спросил:
— Шеон, сынок, а как же твой любимый кулам…или как там этот овес называется?
— Пап, я все-таки твой сын. Я мясо люблю, — поведал Шеоннель.
— Валь, чего пристал к ребенку? Лучше присоединяйся, — любезно предложила я и впилась зубами в палку сырокопченой колбасы.
— Я уже позавтракал, — вежливо отказался король, — вы тоже заканчивайте. Через час за вами придет Андизар и переправит в Кентарион. Войска, кстати, если вам интересно, уже вышли. Я иду с ними сквозь хребет.
— Ага, понятно. Для поддержания боевого духа, — одобрительно прочавкала я и ради приличия поинтересовалась, — наша помощь при переправке армии не нужна?
— Нет. Вы сразу в Кентарион отправитесь. Только не задерживайтесь, чтобы через час готовы были. Дуся, тебе ясно?
— А что сразу Дуся? — обиделась я, — часа нам хватит. Да, Шеон?
— Ага, — промычал полуэльф, так и не выпустив из зубов свой завтрак.
Вальдор ушел, я пересела поближе к Шеону и сунула ему под нос сырокопченую колбасу.
— Попробуй, эта тоже вкусная.
Полуэльф промычал что-то нечленораздельное, укусил от моей колбасы, щедрым жестом протянув мне свою.
Именно за этим веселым занятием нас застал Гарлан. Он даже глазом не моргнул, увидев достаточно интимную картинку — княгиня и принц кормят друг друга с рук.
— Ваше высочество, Ваша светлость, — управляющий отвесил нам поклон, — прибыл гонец от Его величества Вальдора. Он просит Вас срочно явиться к месту переправки армии через Кентарионский хребет. Планы несколько изменились. Эльфы первые начали наступление. Движение армии к Кентариону ускорено, насколько это возможно. Необходима помощь всех имеющихся магов.
— Ну, вот, а я надеялась на столицу Кентариона полюбоваться и побывать у Икси в гостях. Наверняка у него там все розовенько, блестященько и миленько.
— Или наоборот, — заметил Шеон.
— Ну да, Иксиончик у нас личность многогранная. Не удивлюсь если его дом это строгое спартанское жилище.
— Что значит спартанское? — заинтересовался Шеоннель.
— Ну… хм… это значит строгое, — невнятно объяснила я, — я к себе, переодеваться. Через пол часа приходи, вместе телепортируемся.
Какая прелесть! Мой эльфенок вцепился в колбасу, будто ее у него отбирают. Того и гляди зарычит. И грызет ее, аж уши шевелятся. Ну, мой ребенок, точно! Радует, что в последнее время он перестал изображать из себя лютика полевого и постепенно превращается в мужчину.
Понимаю, что Лиафель мне следует посочувствовать. После того, что рассказал Наливай, это вполне допустимо. И, тем не менее, как подумаю о том, что она тридцать лет старалась превратить Шеона в «нечто, вызывающее жалость», аж дыхание перехватывает от злости.
Оставляю Дусю и Шеона наедине с колбасой. Почему наедине? Ну, у каждого же своя!
Пытаюсь найти Саффу или Лина. Или еще кого-нибудь из магов, участвующих в отправке войск. А вот и нет. Не получается. Даже вездесущий Гарлан едва заметно пожимает плечами и сообщает, что к его сожалению, во дворце господ магов нет. Замечательно. А мне что теперь делать? Садиться на коня и бодро скакать на нем двое суток, чтобы добраться до лагеря? Боюсь, что на подобные подвиги я уже не способен. Ну и что, что я выгляжу молодо? В душе-то я… чуть-чуть старше.
Немного запоздало понимаю, что Шеоннель назвал меня «папой» и, кажется, не в первый раз. И сердечный приступ не случился. Даже любопытно. Где-то в глубине души я благодарен Рахноэлю за его аферу. Без него у меня не было бы такого забавного сыночка эмпата с ушками, как у ищейки.
Так, где, все же, маги? Король я или… Или.
Впору заныть что-то типа «Меня все бросили!», но на мою королевскую персону вовремя натыкается молодой мажонок из последнего териновского пополнения.
— Ваше… Величество! Мне велено доставить Вас в лагерь! — рапортует он.
Кошусь на него с подозрением. Понимаю, конечно, что телепортация — простейшая магия, но, почему-то, качественно получается она не у всех. Впрочем, чудо это умудряется как-то перенести меня именно в мой старый и почти любимый лагерь. Мы еще до этого решили, что именно он будет основной отправной точкой.
Моего жеребца, сына Ворона, а также доспехи, отправили сюда чуть ранее. Кстати, надо бы коню имя дать. А, пусть будет Вороненком, не хочу я долго раздумывать над этим.
Первый, кого я вижу на площадке, Кардагол.
— Вальдор, наконец-то! — восклицает он.
— Какие наконец-то? — бурчу я, — вы меня транспортом забыли обеспечить. Что случилось?
— Эльфы двинули войска в сторону Кентариона.
— Где Иксион?
— Там.
— Кир?
— Повел уже своих через Нижний.
— Все нормально? Без эксцессов?
Кардагол досадливо морщится.
— Ну, откуда я знаю? Выведет — посмотрим. Валь, принимай командование.
Киваю. Ставлю в памяти зарубку назвать его как-нибудь «Кар» или «Гольчик». Право именовать меня Валем нужно еще заслужить.
Я традиционно руковожу кавалеристами. На этот раз мы работаем без кентавров, и, в какой-то степени, это облегчает мне задачу. Во-первых, нет проблем с коммуникацией. Во-вторых, скорость бойцов примерно равна. В-третьих, все кавалеристы — выходцы из Зулкибара, дворяне, необходимость подчиняться мне у них в крови.