— Какую Омелию? — интересуется Дуська, — я ее знаю?
— Жену мою, Омелию, — терпеливо поясняет Иксион.
Так он женат? А что же он тогда ко мне… Этой мысли тоже суждено умереть, не воплотившись в звуке. Задаю я совсем другой вопрос:
— Ребята волшебники?
— Почти! — смеется Иксион, — не бойся, Вальдор, одного мага они тебе как-нибудь найдут.
Протягиваю Иксиону ладонь для пожатия.
— Спасибо, пойдем мы, — говорю, хватаю Дуську за руку и оттаскиваю в сторону.
— Пошли давай! Ну, что ты постоянно вмешиваешься, Дульсинея! Для тебя что, две минуты помолчать проблема? — с негодованием восклицаю я.
— Нет, я должна стоять как дура, ждать, пока ты ему глазки построишь! — ворчит она, делая неудачную попытку вырваться.
— Что за идиотизм! Я не строил ему глазки! Где твой Кардагол?!
— Здесь!
Дуська резко останавливается и указывает рукой на одну из палаток.
— И он общий, — язвительно добавляет она.
И первым я вижу стоящего над Кардаголом Лина.
Уже не знаю, как к этому относиться. Ощущение того, что я отстал от жизни, кажется, поселилось во мне надолго. Ну, давно ли Дуська с Лином пытались убедить меня в том, что последний интересуется только девушками, и, даже более того, одной их представительницей Саффой?
И вот опять. Противно кривляясь, княжич произносит:
— Нет, нет, целоваться на прощание не будем! Я не в настроении!
И говорит он это не вышеупомянутой волшебнице, а Кардаголу. Особенно смущает меня почему-то, что последний находится в обездвиженном состоянии. Перед глазами тут же разворачиваются всякие непристойные картинки. Нет-нет, наверняка это опять была всего лишь шутка.
— Валь, да прикалывается он! — покосившись в мою сторону, заявляет Дуся, — я тебе уже говорила, он не такой.
Такой, не такой… Какая разница?! И вообще, я не за этим сюда шел! Ох, эта сцена дурацкая все мысли у меня из головы выбила.
Что я там задумывал в качестве вступления? А! Неважно.
Приближаюсь к Повелителю времени. Тот глядит на меня с любопытством. Спокойно так. И, надо признать, если не обращать внимания на кляп в его рту и своеобразно обмотанные вокруг его тела веревки, на буйного сумасшедшего Кардагол вовсе не смахивает.
— Помощь нужна, — хмуро бурчу я, — Терин переутомился. Спит. Мерлин отсутствует. Саффа без сознания. Кир исчез. А я понятия не имею, что здесь происходит. Если я освобожу тебя, ты мне поможешь?
Прикрывает глаза веками в знак согласия. Что ж, остается поверить.
— Дусь, — прошу, — сними с него это.
— А самому слабо?
— Дусь! — взрываюсь я. — Хочешь, чтобы я все эти километры веревки, которые вы на него намотали, вручную распутывал? Тебе трудно телепортировать их куда-нибудь?
Княгиня фыркает, взмахивает тапком, и вот уже перед нами лежит освобожденный Кардагол. От всего освобожденный — от кляпа, от веревок, от одежды.
— Дуся! — кричим мы с ним хором. Вернее, это я кричу, а Кардагол садится и хрипит, но тоже нечто подобное.
— С меня на сегодня достаточно! — рычу я, — верни ему одежду! И дай человеку воды!
— Не надо! — испуганно шипит Кардагол, и в ту же секунду оказывается одетым, но мокрым с ног до головы.
Смотрю, как по физиономии архимага стекает жидкость, как он недоуменно и даже как-то обиженно глядит на Дуську, и все мое возмущение исчезает. Не удержавшись, хмыкаю, за что получаю полный укоризны взгляд Кардагола. Из-за синяков глаза у него узенькие, и от этого мне смешно вдвойне.
— Я нечаянно, — бормочет Дуся, и тут я, не удержавшись, начинаю смеяться. Но это нормальная моя реакция! Что я могу поделать? Знаю, что смех не всегда уместен, но вот такой я…
— Не вижу ничего смешного, — надменно проговаривает Кардагол, делает пару жестов, и вот уже одежда его высушена, лицо цело, а в руке мага кружка с водой.
— Вот, Дусь, учись! — комментирую я произошедшие с Кардаголом изменения.
— Зато он освежился! — парирует Дульсинея.
Кардагол делает глоток из кружки, оглядывает нас с Дуськой и тихо произносит:
— У меня сын пропал.
И мы тут же замолкаем.
— Прости, — говорю я.
— Ага, — добавляет Дульсинея.
— О чем ты хотел со мной поговорить? — спрашивает Кардагол.
— Я хотел попросить. Не уходи. Мы найдем Кира. Но ты нужен здесь.
— Я согласен.
— Согласен и все? — недоумевает Дуська.
— Да.
— И ты не обижаешься на нас за то, что мы тебя ударили и связали? — уточняет она.
На лице Кардагола появляется задумчивость. Его брови хмурятся.
— Нет, — наконец проговаривает он, — не обижаюсь. Зайчикам я за это, конечно, отомщу. Обоим. Но обиды нет. В чем-то вы были даже правы.
Я облегченно вздыхаю, улыбаюсь.
— Кардагол, Иксион, конечно, отправил следопытов на поиски эльфа-мага. Думаю, информацию о том, где сейчас Кир, мы скоро будем иметь. А где Мерлин?
— Армию встречает. Из Муриции. Миларка отказалась вступать в коалицию, но войска предоставила. Как наемников, за плату. Уж и не знаю, чем наш старый пьяница будет с ней за это рассчитываться, — ехидно ухмыляясь, заявляет Кардагол.
Он легко поднимается с лежанки.
— Вальдор, — добавляет, — ты бы отдохнул. Вижу ведь, сам с ног падаешь. Не переживай, никуда я не сбегу. Дусенька, пойдем, душа моя. Дай нашему воителю поспать.
— А кольчугу снять? — жалобно спрашиваю я, вспоминая о том, что сам я от нее не избавлюсь. Кардагол, уходя, небрежно щелкает пальцами, и вот уже я стою посреди палатки без доспехов. Ну да, и без одежды тоже. Дуська истерично хихикает, но тут же исчезает, утаскиваемая магом на свежий воздух. «О, боги! Как же мне хорошо!» — думаю, падая на нагретое Кардаголом ложе, дергая на себя какую-то лохматую шкуру и засыпая.
Наверно, Кардагол очень «обрадовался», когда очнулся и увидел мою ухмыляющуюся физиономию.
— Как самочувствие, котик?
Судя по зверскому взгляду украшенных фингалами глаз Повелитель времени чувствовал себя отлично и был готов убивать. В первую очередь, меня.
— И не смотри на меня так. Я не развяжу тебя. И кляп не выну. Тебе полезно помолчать. Кстати, твой магический предмет у меня. Ты не против, если я его пока поношу? Кардагол, не надо рычать, тебе не идет. Ладно, прекращаю валять дурака, не психуй. Я не могу тебя освободить, пока ты не придешь в себя. Подумай сам, куда ты собирался телепортироваться? Ты отследил, куда ушастый утащил Кира?
Кардагол перестал рычать и отрицательно мотнул головой.
— Так я и думал, что не отследил, — продолжил я свою речь. — И ты наверняка понимаешь, чем могла закончиться для тебя телепортация в неведомые дали. И Кира не спас бы и сам пропал. Что ты глазами сверкаешь? Я о тебе беспокоюсь! Ну прости, что ударил. На тот момент не видел другого варианта обезвредить тебя. Мои атакующие сквозь твои щиты не пробились бы. Пришлось вот так грубо — кулаком по морде.
Кардагол оскорблено засопел и прикрыл глаза.
— Решил притвориться спящим? Или мертвым? — мне стало смешно. — Не стоит. Сейчас отец придет, поговорит с тобой. Он тебя и освободит. Если решит, что можно. А мне к Саффе надо.
Взгляд Кардагола стал вопросительным. Ну да, он же не знает, что с ней.
— Она себя неважно чувствует. Но Варрен говорит, что ничего страшного. Не скучай, котик.
Кардагол зашипел.
— Нет, нет, целоваться на прощание не будем! Я не в настроении! — кокетливо пискнул я и похлопал ресничками.
И, по закону подлости, именно, когда я вот таким образом шутил, в палатку вошел Вальдор. Позади него маячила ухмыляющаяся мать. Она-то все верно поняла, а у Валя опять глаза квадратные сделались. Даже боюсь представить, что он обо мне думает.
— Ну, мне пора, — пробормотал я и телепортировался в нашу палатку.
Шеоннель лежал на своей кровати и изучал потолок.
— Шеон, там папаша твой прибыл.
— Я знаю. Мне нужен отдых. Тем более, Вальдору сейчас не до меня. Мы с ним позже пообщаемся. Саффа пришла в себя, попила и уснула. Ты бы не будил ее.