— Разрешите нескромный вопрос, товарищ генерал?
— В смысле, когда я сам спать пойду? — усмехнулся Баринов. — Своевременно или несколько позже.
— Это не ответ. Я службу безопасности возглавляю, то есть отвечаю за вашу жизнь и здоровье…
— …Перед партией и правительством, — съехидничал директор.
— Перед Марией Николаевной и Татьяной Артемьевной, по крайней мере.
Последняя сказала, что лично застрелит меня из табельного оружия, если я не буду следить за тем, чтоб вы вовремя спать ложились. А я знаю, что невестка ваша слов на ветер не бросает.
— Это верно, — усмехнулся Сергей Сергеевич. — Но у меня сейчас два неотложных дела. Во-первых, я должен с Гришей Климковым переговорить.
— Может, пока ему не стоит ничего сообщать? Все равно он в Африке и оттуда ничем помочь не сможет.
— Лучше сообщить, чем на конфликт нарываться.
— Тогда уж лучше сразу Василия Петровича побеспокоить.
— Петрович на Хайди рыбку ловит и нервы успокаивает. Нечего ему в это дело мешаться.
— Но Гришка ему наверняка позвонит, если мы сообщим.
— Надо его подготовить морально, тогда не позвонит. И потом, надо обязательно Гришу предупредить. У нас ведь, условно говоря, «международная игра» идет. Клеточки и фигурки на многих континентах стоят. Так что ему и за собой надо следить, тем более что в ихнем «Мазутоленде» обстановка весьма сложная.
— Везде, Сергей Сергеевич, где есть алмазы, нефть и уран, — печально вздохнул Комаров, — обстановка, как правило, сложная… В России, например, тоже.
— Все! — рявкнул Баринов. — Шагом марш спать, товарищ полковник!
Команда «отбой» была!
— Понял, — кивнул Владимир Николаевич и вышел. Баринов сделал приличный глоток из кружки с немыслимо крепким кофе и, потеребив бороду, начал щелкать клавишами компьютера, настраивая СППК на связь с африканской страной, которую в ЦТМО полушутя именовали «Мазутолендом».
В это время из приоткрывшейся двери показалась физиономия секретарши.
— Сергей Сергеевич, Ларису Григорьевну примете?
— Пусть подождет малость, у меня разговор… — бросил Баринов.
— Она говорит, что у нее срочное дело. По поводу Нефедовой…
— Ладно, пусть заходит.
В кабинет на высоких каблуках процокала сорокалетняя, но очень стройная блондинка в белом халате. Лет пять назад она была шатенкой, но в последние годы упорно красилась под солому. Вероятно, потому, что так легче было спрятать раннюю дину.
— Что там у вас с Нефедовой? Опять сбежала? — хмуро произнес Сергей Сергеевич, поглядывая на монитор, где мерцала надпись «satellite offline». — Давайте быстрее и не рассусоливайте!
— Нефедова просит у вас аудиенции, — доложила заведующая 8-м сектором ЦТМО.
— На какой предмет? — ворчливо поинтересовался Баринов. — Опять же сейчас уже 22.20. Она до утра не может подождать?
— Говорит, что не может. Потому что к утру все может резко измениться.
— Что может измениться?
— Этого она не говорит. Скажет только лично вам.
— Как у нее ребенок?
— Нормально развивается, никаких аномалий и суперспособностей не проявляет. Кушает, писает, какает и спит без замечаний. Вполне приличный трехмесячный мальчик.
— Ну, и что ей еще надо?
— Спросите у нее самой. Она, между прочим, угрожает, что если вы ее не примете, то могут быть жертвы.
— Вы ее не в приемной оставили?
— Нет, в палате. Привести?
— Ведите, черт с вами. Если я буду по телефону говорить — немного подождите. Если она по ходу всех этих перемещений по ЦТМО опять удерет — я вас повешу! На Доску почета, конечно.
— Если она сбежит, надо вешать не меня, а Аню Петерсон. Это она разработала контрсуггестивную программу.
— Там разберемся, идите! — Сергей Сергеевич увидел, что появилась надпись «satellite on line», и принялся стучать по клавишам.
Вскоре связь была установлена. На мониторе возникло изображение некоего лохматого, вспотевшего, явно растерянного мужика в кремового цвета рубашке с расстегнутым воротом.
— 3-здрассте… Сергей Сергеевич… — запинаясь, пробормотал абонент.
За его спиной просматривался какой-то красочный календарь с натюрмортом из тропических плодов с надписью «BARMA FRUIT».
— Что с тобой, Чулков? — сурово спросил Баринов. — Перегрелся?
Геморрагическую лихорадку подхватил?! Гришу позови.
— А Гриши н-нет, Сергей С-Сергеевич… — пролепетал лохматый.
— Где он?
— Он с-с утра уехал в-в Редонду-Гонсалвиш, — ответил Чулков. — А час назад сообщили, что дорога перерезана азеведовцами…
— С Луишем связывался?
— Да. Он знает только одно: в Гонсалвиш Гриша не прибывал.
— Старший Климков не звонил?
— Никак нет.
— О, уже лучше, ты хоть заикаться перестал! Значит, если позвонит, докладывай ему четко и ясно: Гриша работает вне зоны обслуживания телефонной связью. Луиша тереби постоянно. Найдется — пусть немедленно звонит. Будут другие данные — информируй тут же, а не час спустя, понял?
— Сергей Сергеевич, Луиш намекал, что не худо бы прислать группу специалистов. Поторговаться.
— Уточни, сколько именно, характер работы и прочее. Больше чем на полтора десятка пусть не рассчитывает. Грузы нормально прошли?
— Без проблем.
— Тогда конец связи.
Баринов отключился от «Мазутоленда» и сразу после этого сделал еще один глоток колумбийского кофе. Тут, пожалуй, пойдешь спать! Ну и сутки выдались! А до полуночи еще целый час. Может, тьфу-тьфу, чтоб не сглазить, еще что-то стрястись…
Словно по заказу послышался писк СППК.
«Хайди! — Баринов увидел знакомые цифры кода. — Неужели старший Климков чего-то почуял? Родительское сердце подсказало или доброжелатели уведомили? Час от часу не легче».
Но на экране возникла физиономия Владимира Васильевича Ларева, совладельца крокодильей фермы, расположенной на этом малоантильском острове.
— Салуд, дон Владомиро! — вымученно улыбнулся Баринов. — Буэнос ночес, компаньеро! Чего хорошего скажешь?
— Докладываю, что выполнил ваше распоряжение. Девушка улетела в Лагос, завтра в Москве будет.
— Приятно слышать, — бодро сказал Сергей Сергеевич, хотя, честно сказать, уже забыл, о какой девушке идет речь, и вообще, является ли этот объект действительно девушкой, а не каким-либо спецгрузом под таким условно-кодовым названием. Стареешь, стареешь, экс-генерал! Раньше намного больше мог держать в памяти и ничего из башки не вылетало, а теперь — увы! Но Ларь не должен об этом знать. Пусть остается при убеждении, что Баринов никогда и ничего не забывает. Надо срочно перевести разговор на другую тему.
— Как там Василий Петрович отдыхает? Доволен?
— Все путем, замечаний нет. Рыбу удил, в море купался, крокодилами любовался. Механик его на своем ероплане прокатил…
Щелк! В памяти Сергея Сергеевича что-то законтачило. Механик, Еремин Олег Федорович. Дочка Еремина Лидия Олеговна. Вот она-то и есть девушка, которую Баринов требовал отправить в ЦТМО. Но вслух директор произнес совсем другое:
— Передай Меху, чтоб он свои авиационные эксперименты временно прекращал, а тем более не привлекал Василия Петровича в качестве пассажира-испытателя. Они оба мне нужны живые. Причем Механику, возможно, придется снова прокатиться кой-куда. Что же касается Петровича, то сделайте ему отдых поинтенсивнее. Свозите на Гран-Кальмаро, на Сан-Фернандо, прокатите на гидросамолете до Пуэрто-Рико. Даже на Кубу можете свозить — пусть молодость вспомнит. Но самое главное — где бы он ни был, он должен находиться на максимальном расстоянии от телефона и других средств связи. Четко меня понял?
— Вроде да, — озадаченно пробухтел Ларев. — Ну, а ежели он потребует всерьез?
— Скажешь — сломалась техника, не фурычит. Мне тебя врать учить? Ты зону топтал или я?
— Понял. Отчего и почему — не спрашиваю.
— Молодец. Конец связи.
— Счастливо отдыхать.