Мы стояли на асфальте, на задах какого-то большого комплекса — то ли заводские корпуса, то ли публичная школа. Цилиндрической формы бетонные строения в два-три этажа, соединенные между собой закрытыми переходами. Ни одного окна. Из стен торчат трубы. Что-то тихо гудит. И пахнет тухлятиной.
В отдалении просматривалась чаша амфитеатра со скамейками из простого алюминия.
— Что это? Установки для очистки сточных вод? — поинтересовался я, тщетно пытаясь определить, в какой стороне находится наша автомобильная стоянка.
— Не угадал, — ответил Скинфлик. Он направился прямиком к самому большому строению, а девушки, на ходу надевая туфли, с тихими проклятиями поскакали за ним следом.
Нагнали мы его уже у входа. В руках он держал ключ.
Когда дверь открылась, в лицо дохнуло теплой волной. Словно океаном повеяло.
При свете мини-фонарика мы увидели коридор, чей изгиб повторял внешний контур стены. Внутри все напоминало субмарину: свежевыкрашенные металлические трубы, сырая цементная панель с множеством циферблатов и парочка резервуаров непонятного назначения.
— Закрой за собой дверь, — сказал Скинфлик, переступая через порог. Здесь морской запах был насыщеннее, чем на пляже.
— Мы часом не в аквариуме? — спросил я.
— Вроде того, — он ждал, пока я закрою дверь.
— В каком смысле?
— Это черный ход.
В конце коридора обнаружилась желтая металлическая лестница, уходившая вместе с изогнутой стеной куда-то в темноту.
— Ну и запах, — сказала Лиза.
— Как из влагалища, — отозвалась Дениз. Кажется, Скинфлик заразил ее своей неадекватностью. Она взяла его за руку и потащила вверх по лестнице.
Я бы не сказал, что пахло влагалищем. Скорее пещерой, в которой ночуют все вповалку.
— Может, не стоит? — сказала Лиза.
Дениз, обернувшись, приложила палец к губам.
— Шшш. С Пьетро ты можешь ничего не бояться. — Тут она раздвинула пальцы буквой V и показала язык — это уже мне. Грохоча по железным ступенькам, они скрылись за поворотом, а свет от фонарика еще продолжал плясать на стене.
Лиза коротко выругалась.
— Если хочешь, можем остаться здесь, — предложил я.
— Да уж. — Она огляделась в полутемной комнате и откинула с лица взмокшую прядь. — Пойдешь первым?
— Конечно, — сказал я и начал подниматься. Когда сделалось совсем темно, я вдруг почувствовал, как мою талию обвили обеими руками. Крепкая женская хватка подействовала на меня возбуждающе, но в следующий момент, чуть не шагнув в пропасть, я смекнул, что мы достигли высшей точки.
— Дениз! — зашипела Лиза.
— Я здесь, — отозвалась та хрипловатым голосом, который подхватило эхо. Мы двинулись на звук, пригибая головы, чтобы не задеть низкий сводчатый потолок, и уже через несколько мгновений снова обрели зрение. Хотя Скинфлик успел выключить фонарик, место, в котором мы очутились, освещали плафоны на потолке.
Неопределенным словом «место» я называю гигантский шестигранник, который по всему периметру опоясывали узкие решетчатые мостки вроде балкона, а в середине зияло открытое пространство, примерно тридцать футов в поперечине.
В пяти футах под нами, от стены до стены, поблескивала черная вода.
Мы стояли над огромным резервуаром. Вся эта гребаная махина была одним огромным резервуаром.
Дениз, перегнувшись через ограждение, смотрела вниз. Скинфлик обнимал ее сзади.
— Что скажете? — спросил он.
— Что это? — спросил я.
Наши голоса звучали как в церкви.
— Аквариум для акул.
— Тот самый? Где лежит сундук с «Андреа Дориа»?[49]
— Давно уже не лежит.
Я был потрясен. Когда-то, в детстве, я неоднократно разглядывал этот аквариум через стекло. С черного же хода он больше походил на гигантский пустой ангар. Эту иллюзию создавали тоннелеобразные проходы между резервуарами.
Самый большой резервуар находился прямо под нами. В моей детской памяти он сохранился как такая воронка с тупорылыми мертвоглазыми страшилами, которые кружат и кружат без видимых усилий. А в середине резервуара, на песке, в те годы стоял тот самый сундук с «Андреа Дориа».
— А куда делся тот сундук? — спросил я.
— Какой-то чувак открыл его в прямом эфире. Еще до кабельного телевидения.
— Да ты чё! И что в нем было?
— А ты как думаешь? Он сто лет пролежал на дне в аквариуме. Ил и песок.
Лиза нервно откашлялась.
— А сейчас там есть акулы? — поинтересовалась она.
— А для кого, по-твоему, этот резервуар? — успокоила ее Дениз.
Скинфлик снова включил фонарик и направил луч на поверхность воды.
— А нельзя добавить света? — спросил я.
На опорных балках были закреплены мощные дуговые лампы. Скинфлик посветил на них фонариком и выключил.
— Не получится. Они запрограммированы.
Лиза с опаской поглядела себе под ноги.
— А эта штука надежная? — спросила она.
Скинфлик попрыгал на месте, отчего решетчатые мостки жалобно зазвенели, заходили ходуном.
— Вроде надежная, — заключил он.
— Спасибо, — сказала Лиза. — Сейчас меня стошнит.
— То ли еще будет, — успокоил ее Скинфлик. Он обошел выступ, за ним обнаружилась выгородка, где были свалены гидрокостюмы и парочка аквалангов. Он ступил на решетчатую площадку, не огороженную перилами, и отвязал один конец желтой нейлоновой веревки.
— Адам, что ты делаешь? — спросила Дениз.
Я инстинктивно попятился. Мысль о том, что оттуда можно запросто навернуться, возникла сама собой.
— Я опускаю трап, — объяснил Скинфлик.
Откинутый трап лежал плашмя на решетчатой площадке. Скинфлик поднял его в вертикальное положение и отпустил.
Стрела, к которой был подвешен трап, загудела, а когда он с оглушительным грохотом остановил свое падение под углом в сорок пять градусов к поверхности воды, мостки под нами затряслись так, что казалось, сейчас мы все полетим вниз.
— Гидрокостюмы видели? — спросил Скинфлик. — Поплавать никто не желает?
Ответом ему было гробовое молчание.
— Нет? — удивился он. — А я ногой попробую водичку. — С этими словами он ступил на трап.
— Адам, не надо! — закричала Дениз.
— Что за шуточки, — сказала Лиза.
— Слушай, Скинфлик. Не валяй дурака. — Я направился к площадке, чтобы удержать его, но отсутствие перил выглядело устрашающе.
Скинфлик опустился на пятую точку и начал сползать вниз по трапу.
— Дайте мне кто-нибудь руку, — сказал он, — а то немного жутковато.
— Без меня, — говорю.
— Сейчас, — откликнулась Дениз. Она подошла к трапу, легла на живот, протянула руку Скинфлику. И отвернулась, не в силах на это смотреть. Обеспечив себе страховку, он начал спускать ногу вниз.
— Скинфлик, остановись! — взмолился я.
В ответ он только хмыкнул. До воды было сантиметров тридцать, так что ему пришлось вытянуться во весь рост.
Он окунул мысок ботинка и вытащил ногу.
— Видали? — сказал он. — Ничего особенного.
Не успел он это сказать, как в районе того места, где он только что окунул мысок ботинка, забурлила вода, а через несколько секунд уже весь резервуар кишел громадными лоснящимися телами. Этакий клубок анаконд.
— Ё-мое! — Скинфлик мигом вскарабкался вверх по трапу и, обхватив Дениз, прижался вместе с ней к стене.
49
26 июля 1956 г. итальянский трансатлантический лайнер «Андреа Дориа», столкнувшись со шведским теплоходом «Стокгольм», затонул недалеко от маяка Нантакет. (Прим. пер.)