— Приступайте.
— Медикаменты…
— Сейчас принесут.
— Поторопитесь.
— Вам следует лежать, — заметила Гроттер, когда закончила возиться с раной.
Не такой уж серьёзной, к слову сказать.
Молодой человек вел себя уж слишком… живо и нагло.
— Меня еще никогда не «чинила» такая красавица, — весело заметил парень, — я, кстати, Ург.
— Закончили рассматривать?
— Нет. У господина Бейбарсова хороший вкус. Знаете, когда он надает люлей нашему капитану…
— Вас за такие слова на нок-рее повесят — я б повесила, — фыркнула девушка, спихивая его руку с колена.
Пират притворно вздохнул.
— Спуриус тронулся умом. Половина команды разделяет мое мнение, а уж его союз с испанцами!
— С какими испанцами?
— Мы планируем совместный рейд на Тортугу, — кисло отозвался парень.
Таня закашлялась.
— Он совсем ополоумел? Там сейчас…
— С ним испанская эскадра в двенадцать кораблей. Мы как раз плывем на встречу с ними.
— И зачем?..
— Он говорит, клад Бартоломью и личные счеты. Но, сдается мне, только последнее.
Таня закатила глаза.
— С кладом распорядились, как нужно…
— Я догадывался. Помните то, что случилось в «озере», когда вы оказались в ловушке? И последующие столкновения с испанцами? Это Спуриус. Он откуда-то знал, где вы будете останавливаться, поэтому вас и ждала засада.
— И почему Вы мне это рассказываете?
— Вы красивая, — прямо сообщил матрос, — давно не видел красивых женщин. Да и… Кто знает — выживете, замолвите за меня словечко Некромагу, авось и возьмет к себе. Если тоже будет жив.
Тане срочно требовалось сбежать. Предупредить Глеба, Улиту… Поклепа, в конце концов! Рейд на Тортугу — не просто предательство из предательств, это… Ей выть хотелось от бессильной злобы. Она три часа расшатывала кольцо от цепи, только все бестолку.
Она отлично знала Бейбарсова и его тактику боя. Ловушки, уловки, прочее будут иметь место, но, так или иначе, Глеб встретит старого союзника лицом к лицу, и тут придет ее звёздный час. Скорее всего, Гроттер выведут прямо на палубу, в зону видимости подзорной трубы Некромага, а потом… Пронаблюдав все, он разозлится, а злость — плохой союзник в битве, и все будет решено. То, что могут с ней сделать эти люди, девушку не пугало: она все еще надеялась вывернуться, а если что… В конце концов, некоторые из них ее знали, а половина команды, по словам Урга, не одобряли новых союзников, а человеческий фактор еще никто не отменял.
Когда на следующий день какой-то матрос внес тарелку с малосъедобной бурдой и потянулся за ведром, Таня выглядела самой невинностью и беспомощностью, самим страданием.
— Если тем троим не поменять повязки, пойдет заражение, — равнодушно произнесла она и отвернулась.
Через пару дней в каюту влетел Ург.
— Вы, как я вижу, полностью встали на ноги?..
Метнувшись к кандалам, парень принялся возиться с замком.
— Я отлично себя чувствую! Вы сами видели, что это просто царапина и воспаление хитрости.
— А…
— Выходите немедленно! Да не тупите Вы, я пытаюсь помочь!
Ург воровато оглядывался, пока тащил ее вверх — самостоятельно двигаться было крайне сложно, сказывался недостаток движения. На «Кводноне», Таня ориентировалась крайне плохо — она здесь была прежде всего один раз, и то, когда в последний совместный рейд осматривала кого-то из матросов.
— Плавать, как я помню, умеете, — с этими словами матрос просто выкинул ее за борт и спрыгнул следом.
— Да что…
Таня вынырнула и откашлялась.
— «Кводнон» плывет на встречу с испанцами, это последняя возможность выбраться, отсюда до Тортуги три дня пути. Вас хватятся завтра к обеду, когда придут кормить. Рейд их запланирован через две недели. Пока доплывут, пройдет и вовсе месяц. Если хотите предупредить наших…
— Я не могу столько времени держаться на воде, — проклиная себя, призналась Таня, — у меня нет такой выносливости…
— А, ну да. Пиратская принцесса, все же, неженка. Бейбарсову следовало тренировать Вас, а не носить на руках, вышло б куда больше пользы.
Волны. Много волн… Вода. Бесконечная жажда.
«Страж» возвращался в порт с дальнего побережья — «проверяли быстроходность судна после килевания», на деле же…
— Танька за бортом, — раздался где-то на корабле гулкий голос Гломова, — такие волосы только у нее. И с ней какой-то хрен.
— Спуриус… — рыжая холодно цыкнула зубами, когда ее втащили на корабль, — рехнулся.
По всему телу прошла дрожь. Силы ее покинули, и Бестия бессильно опустилась прямо на палубу — кажется, прежде, чем у той состоялся поцелуй с досками, девушку поймал Шилов.
— Я объясню, — с готовностью сообщил Ург.
— …Пейте, — Бейбарсов влил ей в рот какое-то снадобье, — и спите.
Мир померк.
— Пейте, — доносилось сквозь сон. — Пейте, — и горло вновь и вновь обжигало какой-то дрянью. — Пейте, Гроттер!
Сквозь забытие Таня периодически ощущала прикосновения мокрого полотенца ко всему телу; кажется ей даже мыли волосы — и постоянно вливали в рот муть. Из раза в раз, постоянная горечь…
Очнулась она в знакомой, до боли родной капитанской каюте, одна. Обнаженное тело было укрыто пропитанными тряпками — она разобрала запах мяты, розового масла и множества примесей вроде ромашки, чабреца и прочих «базовых» лечебных трав.
Одежда, судя по всему, присланная Склеповой, обнаружилась на прикроватной тумбе, черепаховый гребень — на столе.
— Оклемалась? — вопросил Ягун, едва она поднялась на палубу. — Если да, через несколько часов смогу переправить тебя на «Ведьму».
— И Глеб позволит?
— Глебу не до сердечных дел.
— Сколько я провалялась в отключке?
— Четыре дня.
Девушка огляделась.
— Что происходит, Ягун?..
За «Стражем» шла целая флотилия кораблей с «Веселым Роджером». Грозная флотилия — целый десяток кораблей: Таня рассмотрела и величественную «Валькирию», и «Древнира», и «Тибидохс», и «Чуму», и даже «Скаредо»…
— Что… Все, как описал твой новый друг, — голос парня звучал с толикой горечи.
— Поясни. Господи, Ягун! Почему когда следует промолчать, ты не умолкаешь, а во всех противных случаях из тебя слов не вытянешь?!
— Бейбарсов единогласно признан адмиралом пиратской эскадры — тех, кто откликнулся. Мы встретим их как можно дальше от острова… Было решено, что Поклепа сюда уж точно вмешивать не следует, хоть тот и вопил про угрозу французскому суверенитету. Нам нужен Поклеп, и нужна Тортуга, посему решено сделать сие обычной пиратско-испанской заварушкой. Тем более, Спуриус предал всех нас. Он оскорбил Братство, и теперь должен понести за это наказание.
— Вот как…
— Я говорила: он рехнулся, Ягун! Просто рехнулся. Что у Спуриуса случилось с Глебом?.. Честно.
— Я уже рассказывал тебе, Танька. Спуриус всегда мечтал о власти. Мечтал быть первым, плавать с лучшей командой, на лучшем корабле… А потом появился Некромаг. На сорокапушечном испанском фрегате, с горсткой беглых каторжников, из которых всего пятеро знали военное дело. Он набирает команду, проводит несколько операций, одну круче другой, и вот о нем говорят уже во всем Карибском регионе; еще пара лет — и он уже легенда. Как же Спуриус радовался, когда мы приволокли тебя! Он считал, что Некромаг размякнет и начнет совершать ошибку за ошибкой… Только послужной список последнего все рос и рос, а романтические россказни и вовсе сделали его рыцарем. Мы превратили его в героя, которым мечтали быть сами: уважаемого, бесстрашного, любимого женщинами, грозу короны — и морского дьявола, которым праведные горожанки пугают своих детей по ночам. На сегодняшний день авторитет Бейбарсова таков, что предложи он хоть прямо завтра плыть в Вест-Индию или к берегам Англии свергать режим — все опустошат склады, забьют трюмы порохом да двинутся за ним. Капитан «Кводнона» ненавидит Бейбарсова больше всех на свете, но убить его ему мало. И потому он пошел против всех.