— Из мужчин ты подчинялась только Бейбарсову, детка — ни один другой мужчина твоего уважения не заслуживает. Я всегда видел твой потенциал… И теперь, Гроттерша, абсолютно уверен, что пришло время уже твоей истории. Так что мы отлично посотрудничаем!
Рыжая Бестия тихо вздохнула. Она не станет ее писать — нет, ни за что не станет… Она не хочет.
Она не хотела, но время решило за нее. Пришло время ведьмы — морской ведьмы, Татьяны Гроттер.
Год спустя
— У Вас есть последняя просьба или последнее слово?
— Не закрывайте мне лицо, — произнесла Таня, — хочу видеть небо.
Палач пожал плечами и накинул на ее шею петлю. Гроттер, все же, схватили — новый ее капитан не блистал талантами, и всех ожидаемо отправили на виселицу. Она последняя осталась, к слову.
Девушка повернула голову в сторону моря. Водная гладь и небеса были насыщенно-лазурного цвета… Штиль. Покой. Как же спокойно!
Могла ли она предположить, что все будет именно так?
Разумеется. Если идешь на корабль к головорезам, следует быть готовой к тому, что рано или поздно тебя повесят. Расплата за грехи…
Интересно все вышло, ее короткая жизнь. Шлюха Некромага, судовой врач и «морская ведьма», прозванная Рыжей Бестией… Поначалу жертва обстоятельств, затем преступница, которую никто на последний путь не толкал, ибо она сама отказалась от спасения.
Резким быстрым пинком палач выбил бочку из-под ее ног.
Перед глазами мелькнуло самое яркое ее воспоминание — то, которое она так отчаянно пыталась забыть, от которого пыталась сбежать: образ Глеба Бейбарсова.
…Четыре года назад с ее лица снимают грубую мешковину, и она видит перед собой безумно красивого мужчину с очами чернее ночи и невеселой улыбкой порочнее самого порока. Она — его «подарок» от команды, и более всего на свете ей хочется удрать куда подальше не только от него, но и от своих предательских мыслей.
Она читает его историю, она видит его равнодушную игру в благородство и рыцарство — чтобы дистанцироваться от сброда, именуемого пиратами. Рыцарь среди пиратов… Да, это было так, как бы она не пыталась очернить этого мужчину в собственных глазах. Таня влюбляется в него, но вновь бежит — бежит, чтобы вернуться вновь, потому что без его объятий жизнь уже невозможна.
Он — Некромаг, она морская ведьма… Бесстрашный капитан, не проигравший ни одного сражения и и хитрая девица, спланировавшая для своей предводительницы ни одну операцию. Все меняется, судьбы иные, имен много, но суть одна: он все тот же беглый каторжник, а она — похищенная девчонка.
Она видит его силуэт в толпе — но то лишь галлюцинации.
«Я тебя люблю, — признает Бестия прежде, чем из-под ее ног выбивают бочку. — Люблю, но предпочитаю остаться свободной».
Где-то вдали кричат чайки, но ей их уже не слышно.
====== Эпилог ======
Прогремел выстрел.
Связанная, Таня лежала под помостом.
Веревка лишь оцарапала шею, и все, от чего пострадала Бестия — от ушибов из-за резкого падения.
— Прекратить казнь, — к помосту неторопливо шел высокий человек в черном, — вот помилование, подписанное королем.
Бейбарсов всегда отличался молниеносной реакцией и поразительной меткостью — прострелить верёвку для него ничего не стоило.
— Но, Ваша Милость…
— Вы не подчиняетесь губернатору Ямайки?
Кое-как сев, Рыжая Бестия равнодушно посмотрела в черные очи вышеназванного.
Допрыгалась, что еще сказать.
— Взять, — скомандовал Глеб, и Гуня с готовностью закинул девицу на плечо.
— Ну, здравствуй, Танька, — хмыкнул гигант, — сколько лет, сколько зим…
Всего год с последней встречи.
— Игнат, — на губах девушке возникла грустная улыбка, — тебя я рада видеть…
— Склепова тоже будет рада. Она теперь моя жена!
— Долго же вы шли до алтаря…
— Раньше было никак, — неожиданно серьезно ответил бывший старпом, — сама понимаешь.
— Да, Глом… Разумеется.
Брюнет шествовал рядом. Ни на Гроттер, ни Игната он не смотрел...
Несколько часов спустя, дворец генерал-губернатора Ямайки, покои вышеназванного
— Все, Таня, хватит. Наигралась, пора и честь знать, — сказал мужчина, входя в огромную спальню, куда ее сопроводили практически сразу после ванны и легкого ужина слуги, и одновременно конвой. От них она бы с легкостью сбежала, если б не последние две недели в трюме на голой похлёбке и не последующее — правда, кратковременное — тюремное заключение. Может, она и из головорезов, но, в первую очередь, женщина — на «Страже» жила на положении принцессы, на «Ведьме» служила в первую очередь судовым доктором, что тоже относилось к элите. Даже ее последний капитан не позволял девушке утруждаться, полагая, что даме, в особенности, избраннице легендарного Некромага, положены почести.
— Прости?
— Это твой последний шанс вернуться к мирной жизни. Шанс выжить. Другого такого не будет.
— И что, по-твоему, дальше? — усмехнулась Таня, отходя как можно дальше к окну.
Губернатор запер дверь на ключ и двинулся вглубь комнаты.
— Дальше? Станешь женой губернатора. И все у тебя будет преотлично.
Просто замечательно, да!
— А меня ты спросил? Хочу ли я?
— Ты бы предпочла виселицу? — его бровь саркастически изогнулась.
— Тебе — да.
— Проверяешь на слабость? — он подходил все ближе и ближе. — Думаешь, не смогу разорвать помилование и лично отправить тебя на эшафот? Кому ты врешь… Взойти на эшафот вновь у тебя не хватит духу, на такое женщина может решиться лишь раз, и свой лимит ты уже исчерпала.
— Я видела немногим меньше тебя, — отрезала Таня. — На выдержку не жалуюсь!
— Человеку противоестественно желать себе смерти.
— Ты же знаешь. В противном случае я все равно сбегу, — с усмешкой заявила девушка.
— Куда? Улита и Гопзий приняли патенты. Они помилованы и давно состоят на королевской службе. Членам их команд также позволено вернуться к мирной и безопасной жизни… Как и всем, кто был с нами в тот день. Тебе некуда возвращаться, Гроттер. Можешь вновь попробовать сбежать на Тортугу и купить свой корабль, Поклеп даже даст тебе на это ссуду и в команду отбоя не будет, только Золотой век пиратства завершается. С Францией мир. На престол вошел Буслаев — пара лет, и за моря возьмутся уже мечом. Нужно вовремя останавливаться. Это не предательство Братства — это спасение собственных шкур.
Бейбарсов сбросил сюртук куда-то на пол и остановился всего в полуметре. Страх к этому мужчине — тот, от которого она, казалось, избавилась за месяцы совместного плавания к кладу Робертса, вспыхнул с новой силой и осел на коже.
— Просто отпусти меня… Я оставлю эту жизнь и уеду.
Позади была стена, слева — Бейбарсов, справа — кровать, на которую она и смотреть-то боялась, а ведь давно не девственница.
— Ты? Не ври, как прежде, ты уже не сможешь, поэтому однажды тебя все равно повесят, Гроттер. Я следил за тобой после очередного побега. Старпом, судовой врач и мозг всех операций — у кого там, напомни? Как зовут это ничтожество, что завело вас на виселицу? Говорят, он тебя боялся больше, чем всю свою команду вместе взятую.
— Говорят многое.
— Хочешь жить — выйдешь за меня замуж: супруга губернатора Ямайки неприкосновенна.
— Я не…
— Венчание через три дня.
— Я не выйду за тебя замуж!!! — вскрикнула Бестия.
— Выйдешь, Гроттер.
— Отпусти меня немедленно, — прорычала девушка, но Бейбарсов уже заломил ей руки и толкнул на ложе, — как ты планируешь меня удержать?!
Как будто ты не знаешь. Как и всегда…
— Очень просто, — доверительно сообщил он ей прямо на ухо, прикусывая мочку, — запру в очень комфортабельной комнате, где мы будем весьма неплохо проводить время. У тебя будут лучшие тюремщики, выполняющие любую твою просьбу. Ты пробудешь в этом заточении, пока не понесешь — и, так и быть, я выпущу тебя ближе к родам.
— Ты не… — в груди у Тани похолодело.