- Девушке нужна помощь, у нее проблемы... - начал было Дейкстр, но тут из балдахина высунулась еще одна голова. Вот тут мне уже и сам рыцарь глаза выпучил!
Это была обладательница того самого голоса... но от своего белого сородича она отличалась, как гризли от белого медведя.
Ее угольно-черная кожа, на первый взгляд напоминала матовый бархат, совершенно белые прямые волосы были очень коротко подстрижены, только косая челка закрывала почти половину лица. А лицо это было еще одно нечто!
Во-первых, у нее были разные глаза, один - зеленый, а другой - чисто бирюзовый. В носу, на губах, у правой брови кожу прокалывали металлические серьги такой искусной работы, какой в моем мире было не найти даже самым отчаянным панко-готам: эти серьги действительно украшали лицо... Уши тоже были проколоты, на них изобретательная хозяйка развесила множество серег из когтей и клыков животных, цепочки из крошечных звеньев.
Это зрелище пугало и удивляло одновременно, хотя не могло не восхищать: настолько гармонично смотрелось сочетание темной кожи и старинного металла.
- Люка!... - проворчала она, и черные изящные пальцы за шею утащили белокожего обратно.
По звукам поцелуев несложно было догадаться, что к супругам мы пожаловали не вовремя.
Но спустя какое-то время, когда стоять ровно и спокойно уже не представлялось мне таким легким делом, из балдахина к нам выскользнул светлый леннай в легком шелковом халате. Его белые волосы пушистыми локонами спадали на плечи и вились по длине во весь рост, губы пылали, лицо налилось розовым румянцем, а на нежной жемчужной шее проявились красноватые следы поцелуев... Кажется, я начла краснеть.
- Прошу извинить, надеюсь, мы не очень вас смутили?... - робко улыбнулся лекарь, убирая свои роскошные волосы.
- Это пусть они просят прощения за то, что нам помешали, Люка. Нельзя быть таким добрым! - оборвала его чернокожая, выбиравшись из кровати в коротком черном почти прозрачном халате... Весь смысл в том, что из-за черной кожи халата не было видно, и наоборот - под черным прозрачным халатом не было видно тела.
Но прежде, чем мы с рыцарем это поняли, прошло некоторое время, пока мы на нее пялились.
- Маша, а дети проснулись? - растерянно спросил лекарь, не зная, стоит ли ему просить жену не смущать посетителей и надеть что-нибудь приличнее, или, напротив, попросить нас уйти и не пялится на нее.
- Проснулись, иначе бы я не решилась встать так рано, - проворчала чернокожая Маша, зевая. Совершенно не обращая внимания на нас, она прошла в одну из комнат, из которой послышались детские голоса.
- Бэйр, будь поскромнее, - прошипел мне на ухо Дейкстр, крепко сжимая мою руку. Когда я, опомнившись, перестаю пялится на нелюдей, рыцарь обратился к приблизившемуся леннайю. - Итак...
- Пойдемте, - Люка пресек его речь изящным жестом и, взяв нас за плечи, подтолкнул к одной из двух деверей.
Это оказалась умывальная, причем очень своеобразно устроенная. С одной стороны находились стол с кувшином и тазом - вместо раковины, и бадьей, а с другой - еще один стол, заваленный всякими склянками и баночками, порошками, травами, мазями и хирургическими инструментами.
- Итак, чем могу помочь, благородный рыцарь? - поинтересовался леннай, умываясь. - Еще раз извините, что я в таком виде: вчера был тяжелый день и мы всем семейством легли спать позднее обычного. Если бы вы пришли, договорившись со мной заранее, я бы оделся и привел себя в порядок к уговоренному часу... Но раз уж так все вышло, то подождите немного.
- Мы можем подождать внизу, в зале, - предложил рыцарь, упорно смотря в стену: леннай скрылся за низкой для его роста ширмой и снял свой халат. Судя по тону и по спокойствию, с каким лекарь разделся, ему было абсолютно фиолетово, что тут находятся посторонние и среди них, как никак, женщина.
- Не стоит, я уже готов, - он вышел из-за ширмы в шелковых одеждах, очень похожих на кимоно: сверху просторная фиолетовая рубаха, расшитая цветочным узором, снизу широкие зеленые штаны. Волосы леннай убрал в свободную косу. - Только вот...
В умывальную вдруг ворвались два новых лица - леннайи поменьше. Видимо, это были дети лекаря и его чернокожей подруги по имени Маша.
Оба ребенка были беловолосые, серокожие. Один, мальчик, был с косой, которую успел отрастить за свои годы, глаза у него были фиалковые. Девочка же была вся растрепанная и кудрявая, с разными глазами: один фиалковый, другой бирюзовый.
- Доброе утро, отец, - мальчик кивнул лекарю. - Вы с мамой завтракали?
- На самом деле, мы все проспали даже обед, - вздохнул Люка, уступая детям таз для умывания.