Мы улучили момент, чтобы посмотреть друг на друга, и я клянусь Богом, это как будто мы видим друг друга в первый раз. Мои руки обнимают ее подбородок, а ее пальцы сжимают мои запястья.
- Люси.
Воздух между ними напряженный, натянутый.
Гудит.
Бурлит.
- Дэш, пожалуйста, не надо. - Я не слышу ее слов, но вижу их, и этого достаточно, чтобы остановить себя от того, чтобы сделать что-то действительно чертовски глупое, например, зацеловать ее до потери сознания, что требует некоторого самообладания супергероя с моей стороны.
Она двигается первой, уткнувшись головой мне в грудь, когда музыка заканчивается, толпа вокруг нас сходит с ума, скандируя и подбадривая группу Скотти, ребенка, который тренируется в гараже своих родителей и пытается тусоваться с парнями, слишком старыми для него.
- Нам пора идти, - доносится ее приглушенное бормотание. - Мне нужно идти.
Надо идти.
Мы неохотно расступаемся. Я мог бы наслаждаться ей всю гребаную ночь напролет.
Вместо этого я отпускаю ее.
- Хорошо. Давай отвезем тебя домой.
Глава 5
Амелия
Бззз. Бззз.
Бззз.
Едва пробило шесть тридцать утра, как мой телефон начал жужжать, вибрируя на прикроватной тумбочке, за целый час до того, как я должна была встать, чтобы добраться до своей учебной группы.
Я тянусь к нему, вслепую ища пальцем кнопку «отмена», но случайно нажимаю «принять». Черт возьми, почему моя сестра звонит так чертовски рано?
В последний раз она разбудила меня в этот час два Рождества назад, когда они с нашим братом Декстером встали на рассвете, как дети, чтобы открыть свои подарки.
Мои братья и сестры, благослови их Господь, рано встают.
Я, однако, нет.
- Люси? - Мой голос хриплый, звучит устрашающе, как будто кто-то задыхается в последний раз. - Все в порядке?
- Нет, все не в порядке. Ты все еще в постели? - Это обвинительный тон, на который у меня просто не хватает терпения в этот час проклятого дня.
Я моргаю от солнечного света, только начинающего проникать в окно моей спальни, поднимаюсь, чтобы сесть, прислонившись к изголовью кровати. Встревожившись, я кошусь на часы.
- Что случилось? Почему ты звонишь так нечестиво рано? Что-то случилось с мамой или папой?
- О боже, не надо так драматизировать. - Я слышу звук ветра, бьющего в микрофон ее телефона, признак того, что она снаружи, вероятно, готовится к пробежке или чему-то столь же ужасному.
Успокоившись, что ничего не случилось, я плюхаюсь обратно на бок, притягивая колени к животу. Ворчу:
- Чего ты хочешь?
- Как все прошло вчера вечером?
- Нормально?
- И?
- И ничего. Все прошло нормально.
- Мои свидания никогда не заканчиваются «нормально». Они либо фантастические, либо ужасные. Так что же это было?
- Я сейчас даже не могу функционировать. Почему ты такая бодрая?
- Почему ты не отвечаешь на вопрос? - Клянусь, я слышу, как она останавливается как вкопанная. - Ты чего-то недоговариваешь?
Мое тело замирает.
- Почему ты спрашиваешь меня об этом?
- Интуиция близнецов. - Она шмыгает носом в трубку. - Я почувствовала это прошлой ночью, когда был с Хадсоном.
Хадсон. Я до сих пор не могу забыть это имя.
- О Господи.
- Тебе было весело, не так ли? Ты так и не написала мне вчера вечером, так что я волновалась. - Через линию, она беспокоит свою нижнюю губу, черта, которая всегда выдавала нас; Люси всегда жевала свою нижнюю губу, когда на нас кричали, как она делает сейчас. - Он ведь не был придурком, правда?
Несмотря на то, что я не в себе, мои брови поднимаются.
- Он обычно придурок?
- Нет?
- Почему ты говоришь так, будто это вопрос? Разве ты не знаешь?
- Я встречалась с ним всего два раза, Амелия. Я думаю, он может быть каким-то мудаком, когда он со своими друзьями?- Я представляю, как она наклоняется, чтобы завязать шнурки. - Значит, он был одним из них?
- Нет.
Вовсе нет. Он был само совершенство.
- Да, я знаю. Я просто хотела посмотреть, что ты скажешь. - Похоже, она довольна. - Я это почувствовала.
- Честное слово, может, ты прекратишь это говорить? - Она иногда так раздражает, особенно до семи утра. - Ты сводишь меня с ума.
Она игнорирует меня.
- Как долго ты спала?
- Не знаю, кажется, я вернулся домой около часа.
- Неужели так поздно? - Ее одобрительный вид вполне осязаем. – Что-то еще?
- Ну, я имею в виду, что после того, как он высадил меня у тебя, мне пришлось идти домой пешком. - Я звучу с упреком. - В темноте.
- Да, конечно. Он пытался нас поцеловать?
Иисус.
- Вроде.
- Мы ему позволили?
- Нет, но это была довольно жесткая увертка и уклонение. - И я также очень сильно хотела его. Мы обе молчим, ожидая моего продолжения. - Есть кое-что, что я должна тебе сказать. - Я делаю глубокий вдох и признаюсь, - я случайно заговорила с ним по-испански вчера вечером.