Помпезный.
Грубый.
Эгоистичный мудак.
Дэш Амадо — ничего из этого.
Он спокойный. Добрый. Представительный.
Каждый джентльменский жест Дэша был искренним. Его рутина хорошего парня — это не игра, это то, кто он есть.
Мама правильно его воспитала.
И меня это так смущает.
Я не была готова к тому, что он будет таким.
Черт возьми! Меня не должен привлекать парень моей сестры — парень, с которым встречается моя сестра — независимо от того, насколько это серьезно, независимо от того, насколько он красив.
Честно? Я вроде как ненавижу себя прямо сейчас.
Узел вины скручивается в моем животе, в то же время руки Дэша расслабляются вокруг моей талии, скользя по моей грудной клетке, слегка сжимая меня. Если бы мне пришлось говорить, я бы ни за что не смогла составить связное предложение.
Узел становится все тяжелее, туже, отягощая меня. Я худший в мире близнец.
Худшая сестра в мире.
— Весело проводишь время? — Его баритонный голос поразил мой мозг, ударные волны нашли свой путь вниз ко всем моим лучшим девчачьим частям. — Я действительно думал, что они будут звучать как полное дерьмо — слава Богу, они этого не делают.
У меня сдавило горло, и мне пришлось прочистить его, прежде чем я смогла заговорить.
— Я действительно впечатлена — я не могу поверить, что они в средней школе.
Сколько бы раз я ни говорила себе, что постараюсь влезть в туфли Люси на высоком каблуке на этом свидании, я терплю неудачу — полный провал. Я так отчаянно хочу быть собой. Я хочу, чтобы мое чертово тело перестало реагировать на Дэша Амадо. Я хочу, чтобы мое чертово сердце перестало биться так дико, что, кажется, вот-вот вырвется из груди.
Если бы только мои щеки не раскраснелись, а ладони не вспотели.
Я в полном беспорядке.
Гигантские лапы ловца Дэша сжимают мое тело, свободно упираясь в бедра, большие пальцы зацепились за передние карманы джинсов Люси.
Он опускает голову, мягко кладет подбородок мне на плечо, периодически касаясь губами обнаженной кожи моего подбородка, и смотрит прямо перед собой, наблюдая за Скотти.
Я позволила своим векам закрыться, позволяя ресницам задержаться на моих скулах на самую короткую секунду, давая себе этот единственный момент.
Вот как это было бы, если бы мы были парой.
Это слишком хорошо.
Он чувствуется хорошо.
Так хорошо.
— Tan bueno, — говорю я, забывшись и бормоча вслух. — Tan bueno.
Дэш замирает.
— Que es tan bueno? — Его рот прямо здесь, губы касаются моей шеи. Что так хорошо? — хочет он знать.
Господи, это сводит меня с ума — испанский, его одеколон, его дыхание и жар его тела. Даже волосы на его руках вызывают у меня мурашки, маленькие тонкие пряди щекочут кожу моих предплечий, когда его большие пальцы мягко впиваются в мои бедра.
— А? — Ошеломленно спрашиваю я.
— Ты сказала: «так хорошо».
— Ммм, нет. Не думаю.
— Да, это так. — Его губы скользят по раковине моего уха, говоря на иностранном языке, который я изучала годами. — Я слышал тебя, и ты сказала это по-испански.
— Я сказала?
— Hablas español, Lucy? — Ты говоришь по-испански?
Что, черт возьми, я должна сказать на это? Моя сестра не знает ни слова.
— Эм…?
— Qué más no me estás diciendo? — Что еще ты мне не рассказываешь? — Будь честной.
— Ничего. — Черт, я только что ответила ему снова.
Он отстраняется, поворачивает меня лицом к себе, легонько кладет свои массивные ладони на мои обнаженные плечи, пальцы скользят по моей коже, гарантированно оставляя за собой следы ожогов.
Его пальцы убирают волосы с моей ключицы.
— Puedes entenderme? — Ты понимаешь меня?
Дерьмо.
— Sí. — Я в отчаянии отвела глаза.
Это слишком интенсивно.
Что-то меняется в выражении его лица; он изучает меня под огнями сцены, красные, синие и зеленые мерцающие стробы отбрасывают сияние на его кожу.
Через мою.
Дэш не может меня понять, и я не виню его; я веду себя так, будто у меня несколько личностей. Как я могу позволить этому испанцу ускользнуть? Люси гарантированно разозлится, как только узнает об этом.
Люси, которая едва справлялась со своими английскими заданиями в старших классах.
Я не моя сестра.
Даже близко нет.
И назовите меня сумасшедшей, но на какое-то мгновение, пока Дэш стоит и смотрит на меня, обдумывая мои слова, его брови опускаются и поднимаются, он сосредотачивается на моем лице, читая каждую линию, запечатленную там, его глаза путешествуют по моей груди, волосам и лицу.