Я провела много часов, мучаясь из-за своего решения. Все эти годы я металась между двумя вариантами. Не могла решить то ли я поступила правильно, то ли совершила самую огромную ошибку в своей жизни. У меня не было возможности это выяснить, потому что Линкольн исчез рано утром на следующий день, а ещё через два дня уехал в Европу.
У меня тоже были свои дела. Я училась в школе. У меня были друзья и один или два бойфренда, а также часы, проведённые в лаборатории. Но всегда на заднем плане был Линкольн и его карьера, которая принесла ему популярность полтора года назад.
Я вздохнула, стряхнув с себя груз воспоминаний. Взглянула на свой телефон и проверила аккаунт на «Фэйсбуке», но там не было никаких сообщений, постов на стене или чего-нибудь ещё, что могло бы меня спасти.
Чего-нибудь, не связанного с Линкольном, разумеется.
Как по команде, задняя дверь открылась, и появился он, опираясь на свою трость и направляясь ко мне. За ним следовали Джессика и съемочная группа. Я вздохнула и посмотрела на него, и Картер ухмыльнулся. Что-то вспыхнуло у меня в груди. Я не могла понять, что это — недовольство из-за камер или желание, которое возникло, когда я посмотрела на его слегка вспотевшее тело.
— Привет, Бри, — сказал он, приближаясь.
— Привет. За тобой теперь везде следуют камеры?
Бэйсд остановился и оглянулся.
— Парни, выключите камеры.
Мгновение никто не двигался. Джессика подошла ближе, желая что-то сказать. Линкольн приподнял бровь, и она решила не возражать, и сделала знак команде отключить оборудование.
Линкольн снова посмотрел на меня.
— Извини.
Я небрежно взглянула на него.
— Ничего страшного.
Прихрамывая, он подошёл ко мне и медленно сел на стул рядом, очевидно пытаясь скрыть то, как ему больно. Это было так похоже на Линкольна, скрывать боль и притворяться, будто всё в порядке. Даже переломав обе ноги и пользуясь тростью, он был самым сильным мужчиной из всех, кого я знала.
Картер оглянулся через плечо.
— Парни передохнут немного? — спросил он Джессику.
— Но у нас график, — сказала она, нахмурившись.
— Я знаю. Но мы ведь договорились, что Бри не будет участвовать в съёмках, пока сама не захочет. Так что дай мне поговорить с моей сводной сестрой, а вы, парни, отдохните.
Джессика недовольно вздохнула.
— Ладно. Только быстро. Нам нужно снять несколько интервью.
Она повернулась и зашагала к дому, парни из съемочной группы пошли за ней, глупо улыбаясь мне, и чуть не извиняясь.
— Неприятности в раю? — спросила я.
— Да нет. Иногда она немного напряжена.
— Она ведь здесь главная?
— Наверно. Но это моя жизнь.
Я кивнула. Это имело смысл.
— Что ж, спасибо. Я ценю это.
Он улыбнулся мне.
— Рано благодарить. Вообще-то, я пришел поговорить о съёмках.
Я вздохнула.
— Послушай, Линкольн...
— Подожди. Прежде чем ты возразишь, — сказал он, перебивая меня, — просто послушай. Я знаю, ты не хочешь в этом участвовать, и я, правда, не виню тебя в этом. Мне это тоже не по душе.
— Почему тогда ты это делаешь?
— Не знаю.
Он поджал губы, и у меня появилось непреодолимое желание протянуть руку и прикоснуться к его бицепсу. Картер вытянул ноги, немного вздрагивая.
— Твой отец говорит, что это принесёт пользу моему брэнду. Я ведь не прыгаю сейчас из-за этих чёртовых ног. Поэтому решил вернуться в игру.
— Игру?
Он посмотрел на меня.
— Всё это дерьмо, связанное со славой. Игра.
— А, ну, конечно. Я и забыла, ты сейчас «Бэйсд».
— Только когда работают камеры. Прямо сейчас я Линкольн. И я хочу, чтобы ты снялась в этой документалке.
Я вздохнула.
— Точно не буду сниматься.
— Знаю. Но камеры всё лето будут рядом, и ты станешь занозой в заднице, если всякий раз будешь пытаться их избегать.
— Так ты хочешь, чтобы я снялась, потому что тебе так удобно?
Он ухмыльнулся.
— Ага, именно. И если ты согласишься, то обещаю, что твоё участие там будет ограничено.
— Но если я не соглашусь, то меня там совсем не будет.
Он вздохнул и посмотрел на воду. Я наблюдала за тем, как переменилось его выражение лица. Из дерзкого и нахального оно превратилось в печальное меньше чем за секунду. Мне показалось, что я увидела его скрытую сторону, и, на какое-то мгновение, мне это даже понравилось. Но затем вернулся прежний Линкольн, на его губах играла шаловливая улыбка, и печальная сторона исчезла.