Я сжал челюсть, чувствуя, что начинаю злиться. Уже то, что он заставил меня сниматься в этом дерьмовом реалити-шоу, документальном фильме или в том, чем бы это ни было, и я не собирался хоть чем-то ему помогать. Насколько я понял, это был его проект, и я хотел как можно меньше принимать участия в нём.
— Пока это просто куча нарезок, где я стону и потею, и ещё какие-то интервью со мной. Не верю, что кому-то это будет интересно.
Клифф засмеялся.
— Да, возможно, ты прав.
— И всё-таки мы продолжим?
— Верь мне и Джесс. Мы знаем, что делаем.
— Ты спросил моё мнение, и оно заключается в том, что всё это пустая трата времени.
Он улыбнулся.
— Ладно. Возьму на заметку.
— Ты за этим меня звал?
— Ты часто видишься с Обри?
Я задумался, оказавшись обезоруженным. Я не ожидал этого вопроса.
— Не особо. Ровно столько, сколько приходится, мы ведь живём в одном доме.
— Хорошо. С ней все в порядке?
— Не знаю, спроси у неё.
— Ты ведь знаешь, какими бывают дети в её возрасте, — сказал он, качая головой. — Она не хочет ничего говорить своему папе.
«Может, потому что ты засранец?» — подумал я. Но вслух сказал:
— Она и со мной не особо откровенна.
— Я хочу попросить тебя об услуге, Линкольн.
— Ещё услуги?
Он засмеялся.
— Совсем небольшую. Не сближайся с Обри.
Я прищурился.
— Что?
— Я знаю, что вы двое сводные брат и сестра, но будь любезен, держись от неё подальше.
— Какого чёрта ты говоришь мне это?
Он вздохнул.
— Пожалуйста, ты ведь неглупый человек. Не принимай это на свой счёт.
— А как тогда я должен это принимать?
— Послушай, — сказал Клифф, снимая солнечные очки. — У Обри большое будущее. Я не знал, что она приедет домой, иначе придумал бы для тебя что-нибудь ещё. — Мужчина замолчал и вперился в меня взглядом. — У тебя имеется определённая репутация. Ты не можешь это отрицать. Я знаю, ты благородный парень, но это так.
— И ты не хочешь, чтобы я запятнал нашего непогрешимого ангела?
— Собственно, да.
— Засранец.
— Знаю. Это непросто не принимать на свой счёт. Но внешность и репутация имеют значение, независимо от их правдивости. Я знаю, ты хороший парень, но весь мир не знает. У Обри невероятно блестящее будущее впереди, но я боюсь, что её будут ассоциировать с человеком, у которого такая репутация, как у тебя, и это уничтожит все шансы получить работу её мечты.
— Иисусе, Клифф. Я будто смотрю дешевый фильм. Сюжет похож на «Грязные тайны».
Он засмеялся.
— Кроме того, что вы родственники.
— Да, от этого сюжет ещё более шокирующий.
Я вдруг осознал, что сжимаю кулаки, и мне захотелось съездить по его самодовольной роже, и бить по ней до тех пор, пока он не истечёт кровью.
— Понимаю. Ты считаешь, что я последний засранец. Но, несмотря на то, что я о тебе знаю и на то, кто ты есть на самом деле, намного важнее то, каким люди видят тебя. Я не хочу ставить под удар будущее Обри только потому, что она ассоциируется с Бэйсдом Картером. Даже если Линкольн Картер хороший парень.
Я кивнул, вцепившись руками в стул, моё тело сотрясалось от гнева. У этого куска дерьма хватило наглости, ни с того, ни с сего нарисоваться и просить меня, чтобы я держался подальше от его идеальной доченьки, будто я был каким-то мусором. Но всё же он отлично сотрудничал со мной, чтобы загребать деньги.
Чёртов святоша. Если я и жалел, что рассказал всё Бри о шантаже, то это чувство сейчас полностью прошло.
— Как скажешь, Клифф, — выдавил я сквозь сжатые зубы.
— Спасибо, Линкольн. Я не говорю, что вы не можете быть друзьями. Только за камерами и не перед прессой. Держите это в тайне.
— Я понял. Это всё?
— Да. Я надеюсь, это не отразится на наших деловых отношениях.
Я встал на ноги, пока гнев затуманивал мне мозг. Хотел послать его ко всем чертям, разорвать все контракты, которые подписал с ним, но знал, что не могу. Я понимал, что не могу вернуться в тюрьму. Понимал, что он мне нужен, чтобы закончить курс физиотерапии, чтобы восстановит свои чёртовы ноги, чтобы снова летать.
«Однажды, мудак, когда я восстановлюсь и избавлюсь от тебя, ты мне заплатишь за это», — поклялся я себе.
— Не хочу, чтобы моя репутация мешала её будущему.
— Спасибо. Для меня это много значит. — Клифф замолчал и улыбнулся своей поддельной, дешёвой, лос-анджелесской улыбкой. — Удачи тебе с терапией.
Я повернулся и похромал прочь, жалея, что не могу двигаться быстрее. Глаза этого мудака прожгли дыру у меня на спине.