— Что ты только что сказала?
— Я поговорю с ним. Я не хочу этого, но я это сделаю.
— Ты думаешь, что это чёртова игра? Что ты можешь угрожать мне моим отчимом, тюрьмой или чем-либо ещё?
— Мне нужно большее, Линкольн. Просто помоги мне немного.
— Я предпочту снова гнить в камере, чем помогать тебе.
Я повернулся и ушёл, не потрудившись выслушать ответ. Я был взбешён, просто вышел из себя. Никогда не думал, что мог воспринять фразу «прийти в бешенство» буквально, но я буквально пришёл в бешенство. Мои глаза застилала красная пелена ярости. Я хотел что-нибудь сломать, хотел чьей-нибудь крови, наказать кого-нибудь так, как мир наказывал меня.
Хотел разгромить весь чёртов дом своими руками.
Я остановился у передней двери, которая распахнулась передо мной. Я отступил на несколько шагов, тяжело дыша.
— Ты в порядке?
Я посмотрел через плечо на Брента, оператора, который курил сигарету.
— Ага. В порядке.
Он пожал плечами и сделал шаг.
— Ты кажешься расстроенным.
Я кивнул ему.
— Дашь закурить?
— Конечно.
Я подошёл к нему, взял сигарету и зажигалку. Сделал затяжку, поджигая зажигалку, вдыхая дым и вбирая его в лёгкие. Я вернул ему зажигалку, а никотин затуманил голову, приводя меня в состояние лёгкой заторможенности. Я курил, когда жил в Европе, но вернувшись в штаты, решил бросить.
Это дурацкая, омерзительная привычка. Но в моём состоянии было чертовски здорово сделать что-нибудь безрассудное. Я не собирался снова начать курить, но было чертовски хорошо.
— Я понял, — сказал Брент, спустя секунду.
Я прислонился к стене рядом с ним.
— Понял что?
— Почему ты зол.
— И почему же?
— Джесс. Иногда она может быть настоящим куском дерьма.
Я рассмеялся, удивлённый.
— Разве она не твой босс?
— Да. Но что бы ни было, это правда.
Я улыбнулся ему. Брент был довольно милым парнем, но довольно тихим. Я осознал, что был удивлён, услышав, что он говорил о Джесс.
— Полагаю, что так.
Он засмеялся.
— Полагаешь? Да брось. Она снимает, как ты надрываешь свой зад на сеансах, и наблюдает за тобой, будто ты животное в зоопарке.
— Я заметил.
— Хочу сказать, она чертовски горяча, и я уверен, она даст тебе за секунду, но будем честны. Она больная.
— Больная, — повторил я, улыбаясь.
— Да, больная. Будто ты труп, а она хочет расчленить тебя или что-то в этом роде.
Я засмеялся, качая головой.
— Никогда не думал об этом в подобном ключе.
— Это лишь моё мнение.
Я сделал глубокую затяжку.
— Ну, может, ты и прав, старик. Кроме той части о давании.
— Да нет. Я абсолютно уверен, это самая правильная часть.
Я улыбнулся ему.
— Не-а. Я бы не прикоснулся к ней даже в хирургических перчатках.
Он засмеялся.
— Я тебя и не виню. Но лично я не хотел бы трахнуть её.
— Словно трахаешь боксёрскую грушу. По крайней мере, для меня.
— Что не говори, чертовски горячую боксёрскую грушу.
Я снова засмеялся и докурил сигарету, затем выбросил на землю и затушил.
— Спасибо, Брент.
— Да не за что.
Я повернулся, чтобы уйти.
— А, кстати, — сказал он. Я оглянулся. — Твоя сестра тебя искала.
— Сводная сестра, — машинально поправил я.
— Какая разница. Сводная сестра. Обри. Она искала тебя.
— Что она хотела?
— Девушка не сказала. Я думаю, она где-то наверху.
— Ладно. Спасибо.
— Что-то не так?
Я покачал головой, собираясь с мыслями.
— Не-а. Ещё раз спасибо.
— Не за что. Увидимся.
Моё мужество поубавилось, когда я открыл переднюю дверь и вошёл внутрь. Обри искала меня, в первый раз пытаясь прервать молчание, возникшее между нами. Взволнованный, но готовый выслушать всё, что она скажет, я поднялся наверх.
Когда я шёл по коридору, то внезапно понял, где она может быть. Это место даже подходило отчасти. Если это должно было произойти, то могло произойти и там.
Если она собиралась сказать, что мы не можем делать то, чего я так сильно хотел.
Я остановился перед дверью музыкальной комнаты и глубоко вздохнул. Я уже чувствовал, как медленно твердел мой член от одной лишь мысли о ней.
Я открыл дверь и улыбнулся.
Глава 11
Обри
Его губы были мягкими, но одновременно жёсткими, и вкус был точно таким же, каким я всегда представляла. Сладкий, свободный, грубоватый и, даже более того.