— На самом деле нет. А что насчет тебя?
— Я люблю ходить на вечеринки. Ты любишь вечеринки, Линкольн?
«Чёрт, она это серьёзно?» — сморщившись, подумал я.
— Конечно. Скорее всего.
Я сделал глоток виски, смакуя дымчатый вкус. По крайней мере, напиток был стоящим. Сделав ещё глоток, я надеялся, что его тепло притупит раздражение от вечера; когда внезапно я выплюнул его из-за того, что определённо почувствовал, как под столом чья-то нога медленно поднимала мою штанину.
Я выпрямился на стуле, отодвинувшись от блуждающей конечности Мисти.
— Ага, как-то так, — сказал я.
Мисти даже не дрогнув, продолжала улыбаться.
— Ты совсем не прыгал в последнее время?
— Ни разу после несчастного случая.
Девушка надула губы.
— Правда? Я никогда не думала, что это может остановить тебя.
Я сжал челюсть.
— Правда. Представь себе, что когда ты ломаешь обе ноги, в итоге, даже просто ходить становится чертовски трудно.
Она захихикала.
— Ты такой дурачок. Расскажи мне о своём последнем прыжке.
— Ты хочешь услышать о моём несчастном случае?
— Пожалуйста, — похлопав своими ресницами, сказала Мисти.
Мне захотелось взять вилку и воткнуть ей в голову.
— Я бы предпочёл не говорить об этом, — сказал я, при этом сделав ещё один большой глоток.
Мне нужно было ещё раз десять заказать напиток, чтобы общество Мисти стало более менее терпимым.
— Хмм, ладно. Ты такой скучный, — надувшись, сказала Мисти.
Я откинулся на своём стуле.
— Может, ты мне расскажешь о своём самом болезненном воспоминании? Думаешь, это весело?
— Линкольн, — голос Джесс прервал короткий неловкий момент.
Я ответил на её суровый взгляд ухмылкой.
Мисти засмеялась, решив, что я пошутил.
— Ты такой забавный!
— Видишь, Джесс, я забавный.
Джесс покачала головой, а я повернулся к Мисти.
Весь вечер был невероятно неправдоподобным. На самом деле этого не должно было быть, учитывая то, чем закончилось благотворительное мероприятие. Насколько я знал, сломанная коленная чашечка Брента хорошо заживала, что только ещё больше выводило меня из себя.
Брент заслужил гораздо худшей участи. Иногда я вспоминал его лицо, когда он схватил Бри за руку, и меня переполнял гнев.
— Что ты любишь пить больше всего, Линкольн? — спросила меня Мисти.
— Не знаю. Я всегда был поклонником виски.
— Не удивительно, — сказала она и кивнула в знак согласия. — Папочка всегда пьёт виски. Ты так похож на папочку.
— А чем папочка занимается?
Мисти закатила глаза.
— Я не знаю, чем-то скучным, связанным с инвестициями. Но кому это интересно?
— Пока он не перестанет снабжать тебя деньгами, правильно?
Девушка засмеялась.
— Точно! Должна заметить, однако, есть что-то сексуальное в том, что мужчина пьёт виски.
Удивившись, я поставил стакан на стол. «Должно быть, я недооценил то, насколько эта девушка ужасна», — подумал я.
— Почему ты так считаешь? — спросил я, не интересуясь ответом.
— Это так по-мужски. Люблю мужественных мужчин.
Я еле сдержал порыв закатить глаза.
— Почему ты считаешь это мужественным?
Мисти сделала глоток своего напитка и наклонилась над столом, практически прижав свои сиськи к моему лицу.
— Я люблю татушки как у тебя. И мужчин, которые ничего не боятся как ты.
— Понятно. Значит, ты думаешь, что я мужественный.
— Чрезвычайно.
Я вспомнил хруст своей трости, когда ударил Брента по колену, а потом по рёбрам; как целовал Бри, и то, что произошло позже, как прижимал её к стене и трахал до умопомрачения. Мы не спали вместе, но я снова и снова доводил девушку до экстаза.
На следующее утро, в день после мероприятия, я проснулся с ужасным утренним стояком. Но не мастурбировал и не мечтал об избавлении.
Бри была для меня словно чёртово лекарство или что-то вроде того.
И ко всему прочему, когда я спустился вниз для ежедневной физиотерапии, Брента не было с командой. Его заменил какой-то парень. Но когда я посмотрел на Джесс, та просто пожала плечами.
— Брент уволен, — просто сказала она. — И он не выдвинул обвинения.
— Как это возможно? — спросил я.
— Мы засняли его, когда он напал на Обри. Брент решил, что для него лучше спустить всё на тормозах, чем ходить с клеймом насильника.
Должен признать, что, несмотря на всё, связанное с Джесс, я хотел смачно поцеловать женщину в губы. Её навязчивая властолюбивая натура, наконец, сыграла мне на руку.