Я почистил зубы, быстро принял душ и оделся. Это занимало больше времени с тех пор, как хождение стало для меня изнурительной работой, но я не жаловался. Я бы предпочел сотни раз переломать свои ноги, чем жить, так как большинство, просто существуя изо дня в день.
Я чувствовал себя живым только там, наверху.
Наконец, после некоторого времени, которое показалось вечностью, я был одет и готов к новому дню. Посмотрел на часы, спускаясь вниз, застонал про себя, когда понял, что до прихода физиотерапевта и съёмочной группы остался всего час. Я похромал вниз, вздрагивая после каждого шага, и пошёл на кухню.
Обри сидела за столом и ела хлопья, а выглядела так, будто только что встала. Когда я вошёл, она бросила взгляд в мою сторону, а я, в свою очередь, ухмыльнулся ей, и странное чувство зародилось у меня в груди.
Мы не виделись много лет. Ни после свадьбы наших родителей, ни после неудачной попытки игнорировать то, что происходило между нами. Мы не поддерживали связь, возможно, потому, что она ботанила в своём колледже Нотр-Дам, а я был сильно занят тем, чтобы быть ужасным засранцем, прыгающим со зданий. Во всяком случае, так я говорил себе.
Но, правда заключалась в том, что я не переставал думать о ней ни на секунду. Я вспоминал её совершенную, бледную, гладкую кожу, прекрасное тело, и тот взгляд, который она кидала на меня, когда я слишком дразнил девчонку. Мы танцевали, не замечая времени на свадьбе наших родителей; наши вспотевшие тела были тесно прижаты друг к другу, несмотря на то, что мы внезапно породнились.
А потом была сцена на балконе в огромном доме её отца, после свадебного приёма, когда все разошлись по домам.
Её кожа при лунном свете. Её губы, раскрывшиеся, когда я подошёл к Бри совсем близко.
Я прыгал с самых опасных строений в мире. Я провёл месяцы в тюрьме. Но ничто не сравнится с тем чувством, которое возникло в тот момент. И вот она снова вернулась в мою жизнь, такая же шикарная, как и тогда.
— Доброе утро, Бри, детка, — сказал я.
Она удивлённо посмотрела на меня, прищурив глаза.
— Доброе утро, дедуля. Милая трость.
Я засмеялся и поплелся в её сторону. Она сидела на табуретке с противоположной от меня стороны.
— Ну что ж, зануда, милые очки.
— Я в них не похожа на зануду. — Она встала, и неосознанно их поправила.
— Ага, а это не трость. Это вспомогательное устройство для ходьбы.
— Мне больше напоминает трость.
— Твоя ошибка. Как Индиана?
— Отлично. А как это прыгать с высоток и переломать ноги?
Я снова засмеялся. Люди избегали этой темы, но к Бри это не относилось.
— Вообще-то, чертовски здорово.
— Ну да. Ты сейчас действительно «приземлён», не так ли?
Я кивнул. Бэйсджампинг был стилем жизни, состоянием духа. Один рэпер, Лил Би, прославил его. Это значит, ты делаешь то, что пожелаешь и тебе плевать на мнение окружающих. Ты крут, потому что чувствуешь свободу.
В начале карьеры мне дали ник «Бэйсд». Через некоторое время он превратился в бренд и включал в себя кучу всякой хрени, от одежды до снаряжения.
— Наверно. Наверняка лучше, чем быть маленькой занудной школьницей.
Она закатила глаза.
— Так классно снова встретиться.
— Согласен. А почему ты здесь?
— Ну, это мой дом. Я здесь выросла, помнишь?
— Ты проводишь каникулы дома?
Она замолчала и покачала головой.
— Обычно нет. Я первый раз приехала, честно говоря.
— Надо же. У нас есть что-то общее.
— А ты что здесь делаешь? Развлекаешься с симпатичными девушками?
Я засмеялся и покачал головой.
— Не всегда. Иногда с красотками.
Она фыркнула.
— Ты ни капли не изменился.
— Неужто ревнуешь?
— Даже не думала. Как долго будет длиться съёмка?
Я ухмыльнулся. Она пыталась сменить тему.
— Точно не знаю. Зависит от того, как скоро я смогу прыгать.
Она помедлила и вскинула брови.
— Ты собираешься снова прыгать?
— Конечно. Именно это я и собираюсь делать.
— Мне показалось, или ты раздробил обе ноги так, что с трудом ходишь?
Я засмеялся.
— Как я уже говорил, именно так, Бри, детка.
— Не называй меня так.
— Почему? И вообще, какое тебе дело, даже если я прыгну?
Она покачала головой, пытаясь найти причину. Я бы сказал, что Бри расстроилась, и мне это нравилось. Она, определённо, относилась к той группе людей, которые были против того, чтобы я прыгал снова. И, скорее всего, за всю свою жизнь не сделала ничего рискованного. Обри — папочкина маленькая принцесса, круглая отличница, светлый ум. Полная стипендия в Нотр-Даме плюс высшие баллы за все дисциплины, соприкасающиеся с биологией, которые она изучала. Несомненно, девушка была лучшей из лучших. Наверно, ей было довольно просто судить свысока о том, чем я занимался, но ей никогда не понять тех чувств, которые обуревали меня, когда я в первый раз оттолкнулся от твёрдой поверхности и упал в пустоту, а ветер свистел у меня в ушах.