Словно я вернулась домой.
***
Когда в театре снова включили свет, я была полностью поражена.
И посмотрела на Линкольна.
— Что думаешь?
— Это не то, чего я ожидал, — ответил он.
— Да, и я тоже.
Картер взглянул на меня и улыбнулся.
— Людям нравится подобная хрень.
В помещение стало довольно шумно, люди разбредались кто куда, переговариваясь между собой.
— Они и, правда, тащатся от этого, — мы вместе рассмеялись.
Джулс положила голову на плечо Линкольну.
— А вам обоим понравилось?
— Было довольно интересно, — сказала я.
— И волнующе, — кивнув, ответила Джулс.
— Не думал, что словом «волнующе» можно описать те месяцы боли, что я пережил, но, да, так оно и есть, — сухо произнёс Линкольн.
— А меня там вообще практически не показали! — тряхнув головой, сказала я.
Бэйсд рассмеялся.
— В благодарность за все те подобные пытке, интервью, тебе выделили от силы две минуты.
— Знаю. Я почти расстроена этим фактом.
Джулс засмеялась.
— Я появлялась в кадре чаще, чем ты, хотя едва находилась поблизости.
Я улыбнулась ей. Джулс не упомянула о поцелуе, хотя я была уверена, что она в курсе. Некое понимание и игривости читались в её взгляде, и на секунду мне даже показалось, что она мне подмигнула.
— В любом случае, мне пора, — сказала Джулс.
— О, подожди, мы с тобой.
— Вообще-то нет, — прервал меня Линкольн. — Я сам отвезу нас назад.
Мы поднялись и направились в холл, начав смеяться над фильмом, как только покинули помещение. Линкольн запомнил всё абсолютно не так, как это изобразила Джесс.
Вместо вдохновляющей и разбивающей сердце работы, он видел лишь свои воспоминания о раздражающих и утомительных часах мучений. Вместо просвещающего путешествия парня, который, во имя спорта, привык нарушать закон, он помнил лишь дикое желание спрыгнуть с огромной и запрещённой для прыжков башни, просто чтобы получить удовольствие.
Я оглядела помещение, попытавшись найти Джесс. И сделала вывод, что она была слишком занята съёмками своего нового фильма, чтобы приехать.
В конечном итоге она справилась. Джесс изобразила борьбу Линкольна от момента самого прыжка и до окончания съёмок чем-то героическим. Бэйсду не верилось, что кто-то повёлся на это, но судя по доносящимся до нас разговорам, люди, казалось, и, правда, прониклись. Народ нескончаемым потоком подходил к нему, чтобы пожать руку и поздравить.
— Я поражена, что ты добился столь эмоциональной реакции от всех этих людей, — сказала я, ткнув его локтем в рёбра, в перерыве между его прибывающими почитателями.
— Ага. И некоторые из них настолько старые, что практически мёртвые.
Я рассмеялась.
— Ты самый бестактный человек на планете.
Линкольн остановился и улыбнулся мне. Я всё ещё не могла поверить в то, как легко он передвигался, практически незаметно прихрамывая. Но ему очевидно и, правда, не нужна была трость и это огромный прогресс.
Мы встали под большим деревом около театра, скрывшись от толпы.
— Какие планы на лето? — спросил Линкольн.
— Особо никаких. Просто тусоваться. Ничего особенного, — я игриво улыбнулась ему. — А что насчёт тебя?
Он придвинулся ближе ко мне.
— У меня есть девушка, которую я очень давно не трахал.
— Да? Я уверена, что ты скоро исправишь это упущение.
Протянув руки, Линкольн схватил меня за задницу. Я захихикала, когда он прижал меня к себе.
— Да. Так скоро, насколько это вообще возможно.
Мы пару секунд целовались, а затем слегка отстранились друг друга.
— Что, пытаешь начать прямо сейчас? — спросила я.
Линкольн огляделся по сторонам.
— А что? Ты против?
Я засмеялась.
— Думаю, что поцелуи на людях — это мой предел.
Он одарил меня хитрой ухмылкой.
— Посмотрим.
Я закатила глаза.
— Ты уверен, что Джулс не против того, что я останусь на Рождественские каникулы?
— Абсолютно. Она рада, что ты будешь с нами.
— Думаешь, она не будет возражать сейчас, когда узнала о наших отношениях?
— Возможно, немного и будет, но это нас не остановит.
Я засмеялась.
— Отлично.
Линкольн улыбнулся и обнял меня.
— Слушай, у меня есть для тебя кое-что. Ещё один сюрприз.
Я моргнула.
— И что же это?
Он сделал шаг назад и взял меня за руки.
— Сначала я хочу кое-что сказать.
— Да, конечно.