Мимо него на всех парах, с прыгающим посохом в руке и чалме на боку, пронесся, отчаянно пыля, незнакомый странник.
«Грубо работают!» — мелькнуло в голове у Азата. Он давно уже знал, что в ковровом ряду орудует немецкая разведка. Ему даже удалось определить, где, в каком месте предположительно находится мощный передатчик. В последнее время туда все чаще стали наведываться всякие пилигримы, причем не особо обращая внимания на меры конспирации.
У немца, хозяина лавки, выдававшего себя за болгарина, был такой грубый акцент, что кроме как на «боша» он однозначно не тянул. Было очевидно, что германская агентура чувствовала себя в абсолютной безопасности в санджаке и «на всякую ерунду» просто не обращает внимания.
Беку удалось узнать, общаясь с местным духовенством и высокопоставленными прихожанами, ценную информацию, свидетельствующую о том, что германская разведка пытается в сжатые сроки установить и опробовать в действии мощный радиопередатчик-ретранслятор, связанный с Мюнхеном, для работы на Ближнем Востоке.
Центр был поставлен в известность и после недельной паузы сообщил о подготовке спецоперации по ликвидации ретрансляционного узла.
Во время ее проведения Беку было предложено обеспечить для себя полное алиби, а лучше покинуть город. Вот он и показывался на людях без всякого дела, прогуливаясь и совершая покупки.
Внезапно его внимание привлекла красивая молодая женщина в длинном светлом платье, белокурая, с тугим пучком волос, перехваченным желтой лентой на затылке.
В руке она несла плоскую плетеную сумку и медленно двигалась вдоль торгового ряда зеленщиков, временами останавливаясь и прицениваясь. Но, так ничего не купив, продолжала движение.
Следом за ней шел ее спутник в старом военном обмундировании и сапогах. Это были русские.
Азат приметил их семью уже давно и женщину узнал сразу.
Однажды, прогуливаясь по «русскому району» в воскресенье, он увидел, как они выходят из церкви с мальчиком лет пяти, крестятся и идут по пыльной улице.
Двигаясь за ними на расстоянии, молодой человек проследил их путь до самого дома. Когда они вошли в свое жалкое жилище и за ними закрылась щелястая дверь, Азат почувствовал, что ему не хватает воздуха. Хотелось скорее уйти, бежать от этого места!
«Господи, помилуй мя, грешного! — мысленно кричал тогда юноша, ускоряя ход. — Что же происходит с моей Родиной! За какие грехи мучаются мои соотечественники?! Господи, прости нас!»
Перед глазами стояли родные: поседевший до времени отец и совсем старенькая Леля, молча, с сухими глазами, перекрестившая его, прощаясь навсегда, у порога квартиры, которую он помнил еще с детства.
Двигаясь за парой, молодой человек невольно услыхал их разговор.
— Что ж, у этого зеленщика, пожалуй, можно было бы купить что-нибудь — цена приемлемая? — говорил мужчина.
— Однако, Арсений, если ты в ближайшее время не найдешь никакой работы, мы скоро вообще умрем с голода! — тихо, с печалью в голосе возразила жена, продолжая прицениваться. — Что будет с Сережей?
Молодой человек понял, что женщина говорит о сыне, вихрастом маленьком мальчике, с которым они выходили в то воскресенье из храма.
Мужчина замолчал, уныло бредя сзади и опустив голову. Возразить что-либо он не мог.
Обгоняя их, остановившихся у очередной лавки торговца, Азат на ходу заглянул в сумку женщины. Там, на самом ее дне, он едва разглядел несколько плодов батата и два помидора.
— Завтра приезжает хозяин! — сообщил Азату имам. — Проследи, чтобы на входе в мечеть все ковры поменяли на новые! Поставь у дверей двоих, и чтобы ни один человек в старой одежде в храм не вошел!
И еще, пусть правоверные на завтрашней службе будут одни — без своих женщин. Не хватало еще, чтобы хозяин увидел, как молодежь пялится на них, так что сестры нагнуться не могут и обувь снять! — рассерженно заключил имам.
— Ас-саляму алейкум, хае![10] — протянул руку молодому человеку для приветствия шейх Абдул Разак, расплываясь в улыбке.
За его могучей спиной маячил сопровождавший хозяина торговый управляющий Мухаммед Хашем.
— Ва алейкум ас-салям, сиди![11] — Азат скромно опустил глаза, целуя руку гостя.
— Ты хорошо зарекомендовал себя, парень, и я рад, что не ошибся в тебе! — серьезно взглянув на Азата, сказал шейх. — Твой пастырь и сеид Мухаммед — оба тобой довольны!
Ну что ж, коли так, через три дня я возвращаюсь в Халеб, а оттуда поеду в Дамаск на встречу с улемами. Будем решать вопросы, связанные с подготовкой Великого каравана в Мекку. Будь готов и ты, поедешь со мной! Я хочу представить тебя священству!