- Так это, не знаю, товарищ старший лейтенант.
- Так если не знаешь, почему офицера держишь в воротах?
- Извините, тащ лейтенант, - постовой козыряет и отодвигается. Боязнь высоких чинов затем выйдет этому усатому увальню боком. Хотя, может, четкого приказа еще и не было. Обычная для глубокого тыла сумятица и неразбериха. Вот когда сюда прибудут Гэбэшники, тогда станет по-настоящему жарко. Два нежданных трупа наверху и два в подвале никому хорошего настроения не прибавляют. Тут еще некая странная тварь, которую будто бы застрелили, но затем она таинственно исчезла, и заражение крови, которое также невероятным образом лечится. Любой нормальный следак моментально свяжет эти происшествия со мной, а других в МГБ не берут. Эта контора всегда славилась подбором кадров. Правда, в итоге и она сгнила. Все в этом мире не вечно.
Так, сейчас ловим любую машину и валим на станцию. Постараюсь запрыгнуть на какой-нибудь состав, идущий к фронту. Здесь уже глубокий тыл, проверяют не так жестко. Может, и прорвусь. Глубоко вздыхаю и поднимаю руку, человека в форме должны подхватить без проблем.
Боже, как холодно! Сидеть на площадке, зябко кутаясь в офицерскую куртку и стараясь не заснуть, было тяжко. Желудок жалобно урчал и требовал еды, ведь госпитальный обед по причине поимки террористов я пропустил. Привык за эти недели к упорядоченным приемам казенных харчей. Еще одна проблема – скинуть из организма лишнее прямо на ходу. Если с легким вариантом заморочек особо не было, то… Блин, а как же люди едут в невероятной тесноте товарных вагонов? Как там решают вопросы гигиены и отправления человеческих надобностей? Почему-то об этой стороне бытия все приключенческие книги стыдливо умалчивают. Это теперь я представляю каково было героям Жюль Верна, особенно женщинам.
Но все когда-нибудь кончается. Показалась большая станция, мы сбавили ход, прокатились мимо закрытых позиций ПВО, охранной зоны с колючей проволокой и остановились между составами. Видимо, на соседском пути стоял эшелон с войсками, было людно и шумно, к тому же вечерело. Чем я благополучно воспользовался, еще раз похвалив себя за сообразительность. Ближе к фронту как ни странно в моей аховой спрятаться ситуации гораздо проще. Больше неразберихи, народу и охраны которая сама себе и мешает. Оглядываюсь, привожу одежду в порядок. Чертовы очки, приходится то и дело их приподнимать, ни фига в них не вижу. Это ж какое плохое зрение было у этого Максимова?
Первым дело двигаю в вокзальный туалет, он здесь хоть как-то цивилизован, а не просто будка в чистом поле. В мое время в плане гигиены бардака еще хватало, но мы все-равно уже привыкли к белым унитазам и горячей воде из-под крана. Здесь все намного проще - обычные рифленые площадки под ноги и очко со смывом. Ох, какое же это облегчение сидеть в позе орла пусть в тесной, но теплой кабинке. В дверь уже нетерпеливо стучат, народу по станции бродит много. Хотя мне и лучше, не пристают с дурацкими вопросами. Ох, хоспади, газетная бумага!
Ой, не похож, ой, халтура! Лучше, чем словами из старой комедии и не скажешь. Уныло вглядываюсь в зеркало. Хотя…в этих очках… волосы у Максимова темнее, чем у меня, но можно списать на плохое качество бумаги, пережег фотограф изображение, получилось излишне контрастно. Так, а ведь…
- Братцы, есть у кого бритва?
В эту эпоху уже в ходу безопасные лезвия. Какой-то чубатый паренек молча протягивает мне станок, только сам закончил бриться, вытирает раскрасневшееся лицо полотенцем. Намыливаю морду и стараюсь повторить контуры аккуратной бородки военного медика. За несколько дней у меня успела вырасти знатная щетина, а бриться было лень. Вот и пригодилось. Борода темнее волос, смотрится более отчетливей. Чуть подворачиваю вверх голову, гляжу на зеркало из-под очков. Вроде ничего, если долго не всматриваться. Ополаскиваю лезвие и отдаю хозяину. Что такое СПИД здесь еще не знают.
- Спасибо большое!
Кто-то довольно невежливо меня подвигает в сторону, умывает лицо, громко фыркая и брызгая.
- Есть полотенце?
На меня смотрит здоровый широколобый мужчина. На петлицах сержантские угольники.
- Нет, ничего нет.
- Чего так? Военврач, а ничего нет?
Сержант достает из кармана ватника какую-то ветошь и яростно вытирает покрасневшее лицо.
- От поезда отстал, - уныло отвечаю я. Настроение, и в самом деле, никакое, даже играть потерпевшего не надо.
- Так иди к коменданту. Подсадят, - отвечает сержант и направляется к выходу. Широкая спина, уверенная походка, выправка. Да и обозвал меня по меркам той еще войны. Быстро срисовал мои петлицы. Так что его совету, пожалуй, доверять стоит.