Он поднялся на вершину скалы. Сел на плоский камень. Кругом тишина. Лишь где-то внизу, у подножия скалы, шумит Кубань. Вдали виднеется аул. Усадьба мурзы Батоки… И в нем все заклокотало от гнева и ненависти. Машинально схватился за ножны, но кама, видимо, осталась во дворе мурзы. Тогда он вскинул кулаки и потряс ими:
— Будь я проклят небом, если не отомщу за все и не верну Елептеса!
В горах Карачая, в ауле Карт-Джурт живут родичи матери. Он уйдет к ним, а потом в горы, к абрекам. И уж тогда-то он посчитается со всем родом Батоки — и Арсланбеком, и Каванбеком, и с верным псом мурзы Жамбаем… Но об этом пусть знает лишь этот камень и эта скала. Тете Кеусар он скажет, что хочет погостить у родичей…
ДО СВИДАНИЯ, САЛИМАТ!
Нелегко было Бекболату покинуть родной аул. Здесь находились не только могилы отца и матери, здесь была Салимат, которая стала ему теперь самым дорогим человеком на свете…
В эту ночь он не сомкнул глаз: прощаясь, почти до рассвета просидел с друзьями. А проводив их, не мог заснуть — перед глазами все время стояла Салимат.
Он поднялся с восходом солнца, умылся, вышел на крыльцо. Отсюда аул виден как на ладони. Улочки кривые, пыльные. Все сакли под камышовыми и соломенными крышами. Только дом мурзы под железом. Да у Кабанбека под ярко-красной черепицей… А вон домик Салимат. Как с ней проститься? Самому пойти к ней нельзя: Салимат говорила, что отец, кажется, догадывается, почему задерживается дочь, когда идет по воду. «Чего ты там делаешь, у родника? Разве долго воды набрать? Смотри, как бы беды тебе не нажить!» «Какая же может быть беда, акай, если постояла с подружкой Айша́т?» — возражала Салимат.
Бекболат решил сходить к Батырбеку, попросить его передать Салимат, что он, Бекболат, будет ждать ее в ущелье. У Верблюжьего камня.
— Конечно, для друга все можно сделать, — сказал Батырбек. — Но если узнает Камай, он убьет меня. Ты же знаешь, какой он бешеный.
Бекболат сердито уставился на него.
— Что ты так на меня смотришь? — смущенно пробурчал Батырбек.
— Любуюсь твоим курносым носом! — вспылил Бекболат.
В мальчишках Батырбека дразнили «Курносиком». Нос и в самом деле был у него словно для потехи — короткий, вздернутый. Зато глаза умные, добрые, правдивые. Бекболат любил друга за справедливость и верность дружбе и сейчас уже жалел, что обидел товарища.
Но Батырбек, кажется, и не думал сердиться, Увидев, как приуныл Бекболат, сказал:
— Что-нибудь надо придумать.
Он прикрыл глаза, на переносице собрались складочки — это значит, Батырбек серьезно задумался.
— Вот что! — воскликнул он. — Пойду попрошу у Камая быков съездить за дровами.
Он весело подмигнул Бекболату: мол, не горюй, все будет в порядке!
Бекболат еще издали увидел девушку. Она шла торопливо, почти бежала.
Он бросился ей навстречу.
— Здравствуй, Салимат! Как хорошо, что ты пришла!
— Ты уезжаешь, Болат?
— Да, Салимат…
Жесткий комок подкатил к горлу: она не могла вымолвить слова. И тогда он заговорил сбивчиво, горячо, что ему необходимо на время уйти из аула. Но он непременно вернется. Их ничто не может разлучить, никакая даль, никакие люди, никакие степи и горы, ни пропасти, ни ущелья. Он, как орел, на крыльях прилетит к ней.
Бекболат умолк и ждал, что скажет она, а она молчала, и он чувствовал, как отчаяние овладевает им.
— Салимат, — вскричал он, — да скажи что-нибудь! Хоть одно слово! — Он взял ее за плечи и легонько встряхнул. — Я жду!
Она посмотрела ему в глаза долгим взглядом:
— Я верю тебе, Болат. Но сердце подсказывает: я потеряю тебя… Судьба пошлет нам большое горе, беду… Но я верю, верю тебе!
Он благодарно сжал ее руку.
— Это лето поживу в горах, а на другое — вернусь. Ты только жди меня. Договорились?
— Нет, Болат, надо сказать так: я обязательно вернусь, если на то будет воля аллаха.
Он знал, что она очень верит во всемогущество великого аллаха, и потому тотчас повторил:
— Если на то будет воля аллаха.
Она порывисто припала головой к его груди.
— Да будет добрым твой путь и не оставит тебя в беде аллах! — горячо прошептала она. — До свидания! Мне пора домой.
Когда ее шаги стихли, Бекболат подошел к ручью. Вода журчала, и в этих звуках слышался ему наказ: «Смотри не забывай родной край! Тут для тебя каждый простой камень — золото, каждый ручей — медовая вода, каждая былинка — хлеб. Нет ничего более дорогого и святого, чем отчий дом и родной край».