Скорее, скорее в аул! К тете Кеусар. Она, наверное, знает, что сталось с домом Камая и где Салимат…
Первым его встретил старый пес Бара́к. Он узнал Бекболата еще издали. Не успел тот войти в калитку, как пес с радостным визгом бросился к нему, лизнул в руку, в щеку.
— Ты еще жив, Барак! Машалла! — Бекболат ласково потрепал собаку.
На крыльцо вышла Кеусар, всплеснула руками:
— Ва! Болат… Слава аллаху, жив! — По ее щекам покатились слезы. — Ну-ка, дай я на тебя хорошенько посмотрю… Ва, каким джигитом стал, не узнать. Вот посмотрела бы теперь на тебя сестра Кани! Ах, как бы рада была она, бедняжка!
Пришли соседки. Они тоже удивлялись перемене, которая произошла с сыном Кани. Хоть и тогда он был ладен собою, ну, а сейчас просто загляденье! Высокий, плечистый, с маленькими красивыми усиками — настоящий мужчина! Глаза карие, как спелый орех. И глядит спокойно, уверенно. И речь стала неторопливой, обдуманной…
Когда соседки ушли, Бекболат спросил Кеусар:
— Аптей! А что это никого не видно ни во дворе, ни в доме у Камая?
Кеусар сразу поняла, почему племянника интересует уздень Камай.
— В степь, наверное, уехали кукурузу убирать. Вчера я видела, Салимат везла на арбе кукурузу домой.
У Бекболата отлегло от сердца. А Кеусар не знала, что делать: сказать ли, что Салимат сватает Кабанбек, или не надо? Нет, нет, пусть отдохнет с дороги: зачем сразу расстраивать парня! И она захлопотала у очага.
Весть о возвращении сына Кани тотчас разнеслась по всему аулу.
— Вот так новость! А говорили, в абреках погиб!
— Такой молодец разве пропадет!
— Да он вовсе и не в абреках был: у дяди. У Маметали в Белоярске.
— Совсем приехал или погостить?
— Кажется, погостить…
В полдень прибежал Батырбек. Друзья по-мужски, крест-накрест, обнялись, поцеловались. Потом уселись на крыльце. Начались воспоминания.
— А помнишь, Батырбек, как мы с тобой еще мальчишками напугали Кабанбека, когда выбежали на дорогу в козлиных шкурах?
— Как же! Если случается проходить мимо того места, смех так и разбирает!
И они смеются, как мальчишки.
— Слушай, Батырбек, а как живет, что делает Иса?
— По-прежнему и он и Амурби батрачат у Батоки…
— И Амурби?! — Бекболат даже приподнялся. И, не веря своим ушам, спросил: — Разве он жив?
— Отходили… — Батырбек потупился.
Бекболат схватил его за плечи.
— Батырбек! Я предупреждал… Предупреждал Азиза, чтоб не стрелять… В табунщика не стрелять, а вверх…
И он рассказал, как все случилось.
— Ну, не будем об этом больше вспоминать, — сказал Батырбек. — Слава аллаху, что все обошлось благополучно… А про Салимат ты слышал? Ее сватает Кабанбек.
Бекболат сердито уставился на товарища:
— Ты плохо шутишь, Батырбек! У него жена — дочь Батоки. Разве мурза разрешит ему привести в дом вторую жену?
Батырбек присвистнул:
— Ва, ва! От Ханбике, поди, уж и косточек не осталось. Еще в прошлом году умерла!
Только теперь Бекболат понял, что друг не шутит. Надо во что бы то ни стало завтра увидеться с Салимат…
Кеусар позвала их пить чай. Поставила на сыпыра пиалы, положила кусочек сыра, два чурека. Сказала:
— Ты, наверное, там соскучился по нашему чаю, Болат?
— Верно, тетя. Ко всему, кажется, привык, а вот городской чай до сих пор пить не могу!
— Пейте на здоровье, густой сварила.
После чая Батырбек предложил погулять.
Они вышли в степь. Стоял теплый сентябрьский день. Небо было чистое, бездонное. На горизонте четко вырисовывались снежные вершины Кавказских гор. Хорошо был виден двуглавый Карлы-тау.
Подошли к реке, сели на камень.
— Вот что скажи мне, дружище, — сразу начал Батырбек, — кто такие большевики? Ты жил в городе, должен знать. У нас про них разное болтают. Недавно мурза Батока говорил: они — абреки. Нас, ногайцев, ужасно ненавидят. А Кара-мулла только и твердит в мечети: большевики — драконы. Как только возьмут власть, наступит конец света.
Бекболат сначала не мог удержаться от улыбки, потом его густые брови гневно сшиблись на переносице, как две волны:
— От баев и мулл другого и нельзя ожидать.
И он рассказал другу о большевиках, за что они борются.
— Вот царя свергли, — продолжал Бекболат, — а вы живете в ауле все так же. Потому что власть у нас, на Кавказе, осталась по-прежнему в руках богачей. Мурза Батока по-прежнему хозяйничает в Кобанлы, а в отделе — атаман. В России тоже власть прибрали к своим рукам буржуи и помещики. Вот против них и борются большевики…