Люди собрались на площади. Мурза Батока рассказал, зачем пожаловал к ним есаул. Надо дать джигитов и коней. Отныне ногайцу разрешается сесть в боевое седло и опоясать себя камой и шашкой, вскинуть на плечо карабин. Это великая честь, и он, мурза, почтенный князь, надеется, что кобанлычане будут храбрыми воинами.
Лихая кровь пылает в жилах ногайца! Нет для него ничего более желанного, чем боевой конь, бурка и кама! Но на этот раз люди почему-то молчали. Батока смущенно и растерянно посматривал то на есаула, то на аульчан.
— Ямагат! Что же вы молчите? — наконец не вытерпел он. — Или вы хотите, чтобы гяуры-большевики пришли сюда и осквернили нашу веру, принесли мусульманам погибель? Не бывать этому!.. Арсланбек! — обратился он к сыну. — Ты пойдешь первым… Пиши, Мамут, моего сына Арсланбека Солтанова, — сказал он писарю. Потом начал сам называть имена сельчан, которые должны отправиться в атаманский отдел, а оттуда в воинскую часть.
В этот момент случилось непредвиденное: есаул спрыгнул с крыльца управы — откуда взялась прыть! — и бросился к своему коню. За ним последовала охрана — пятеро казаков.
Ямагат догадался лишь тогда, в чем дело, когда есаул уже исчез, оставив позади себя тучу пыли, а на площадь вихрем влетели люди Бекболата — около десятка всадников.
— Кончай, мурза, свой хабар! — крикнул Бекболат. — Ямагат! — обратился он к народу. — Неужели вы не понимаете, что вас обманывают? Вас хотят заставить воевать против той самой власти, которая несет избавление от баев. Большевики, которыми вас тут настращали, хотят, чтобы все были равны, чтобы земля стала полем народа. Чтобы каждый бедняк и батрак не чувствовал себя подневольным бая. Идти надо воевать не против большевиков, а против них. — Бекболат показал на мурзу, окруженного конниками. — Ни одного добровольца! Ни одной камы против Советской власти! Красная Армия победоносно движется на юг. Недалек день, когда Советская власть придет и к нам в предгорья!
— Сын Алима, подскажи, что нам делать, и мы исполним твой совет и наказ! — послышались голоса из толпы.
— Кто желает бороться с баями и атаманцами, пусть седлает коня и идет с нами.
— Записывай меня!
— И меня тоже! Конь у меня добрый!
— И я пошел бы, да коня у меня нет!
— Кони будут! И оружие достанем! — сказал Бекболат.
— Тогда пиши и меня!..
Когда запись добровольцев кончилась, Бекболат подошел к мурзе:
— Где Елептес?
— В конюшне стоит, сын Алима, — поспешно ответил Батока, косясь на кольт Бекболата.
— Сейчас же веди к себе на усадьбу и прикажи немедленно пригнать в загон табун кабардинских. Мне нужны кони!
Батока поспешно засеменил к своей усадьбе, его длинная кривая сабля волочилась по земле.
— Салам, дружище, салам, дорогой! — приговаривал Бекболат, ласково трепля коня по холке. — Вот мы и опять вместе, дружок!
Бекболат перекинул седло со своего Каурого на Елептеса, затянул подпруги.
В степи показался табун. Вздымая пыль, он мчался к загону. А спустя несколько минут джигиты Бекболата выбирали себе лучших коней.
И вот все уже было готово. Бекболат приподнялся на стременах, оглядел конников, скомандовал:
— За мной, джигиты!
Отряд выехал в степь.
Бекболат вел своих джигитов в урочище Таллы́к, когда впереди на дороге увидел обоз не меньше тридцати подвод. Его сопровождали конные казаки. «Провиант для белых!» — сразу догадался Бекболат. Он приказал отряду спешиться, укрыть коней в балке, а самим залечь вдоль обочины дороги.
Когда ехавший впереди есаул поравнялся с засадой, Бекболат выстрелом снял его с коня. Охрана тотчас побросала оружие.
— Куда путь держите, станичники? — спросил Бекболат возницу первой подводы, старого усатого казака.
— В станицу Баталинскую. Провизию везем по распоряжению атамана.
— Поворачивайте назад и верните, у кого взяли! Ясно?
— Чего ж тут не понять… Только как доложить старшине?.. То есть кто распорядился?
— Командир Красного революционного отряда Бекболат Ора́ков от имени Советской власти. Так и доложите своему начальству.
— Есть доложить! — Казак козырнул и крикнул своим станичникам: — А ну, поворачивай!
Приехав в аул Кара́-Тюбе́, Бекболат собрал ямагат. Он рассказал аульчанам о Советской власти, о Красной Армии. О Ленине и большевиках.
— Аульчане! Не слушайте баев и мурз: не давайте белоказакам ни хлеба, ни джигитов, ни коней. Все это обернется против вас, бедняки. Против вас, уздени… Вы слышите меня, аксакалы?