Выбрать главу

Дядя Степан был великим мастером «от черня до лодки» – так говорили о нем. Вечерами он вырезал серьезные вещи – шаблоны для сгибания охотничьих лыж или деревянные части ободов, а иногда, в добром расположении духа, делал игрушки из тальниковых прутьев для своей и деревенской ребятни.

Рожки на лбах бодливых коровок топорщились в разные стороны шильцами, у оленей поднимались веточками. Дети играли в «колхоз», пасли стада и хозяйничали в своих «усадьбах».

– В моем сельсовете живут солнышки, – фантазировал Сэмэнчик, заметив по солнцу в передних окнах юрты, – смотри, Изочка, у нас их два!

Она не поверила, побежала от одного окна к другому – и правда, в каждом сияло солнце!

– Мои солнышки, – важно сказал Сэмэнчик и, глянув на погрустневшую Изочку, расщедрился: – Ладно, одно твое…

Не часто он был таким добрым, в игре обычно забирал коровье стадо себе, а подружке оставлял оленье. «Колхоз» с коровами считался богатым, ведь они дают больше молока, и требуха их в похлебке жирная, вкусная, с дивным запахом сена и хлева. Мария почему-то с кислым лицом отворачивалась от такой похлебки, дочь же ела за обе щеки…

Изочка предложила тянуть жребий из целой спички и половинки: кому достанется целая – тому коровки. Сэмэнчик разжал кулак – да что такое, опять олешки Изочкины!

– А мне-то коровы, а я-то богач! – заскакал мальчик, дразнясь, и нечаянно выронил вторую спичинку. Она тоже была половинчатой.

Изочка ударила обманщика в грудь:

– Отдавай коров!

Он не остался в долгу и стукнул по лбу.

– Конечно, ты сильный, – заплакала Изочка. – Зато я уже все буквы знаю, а ты только болтаешь много!

– Ну и что! Для мальчиков главное – сила! – заявил бессовестный Сэмэнчик.

– Ах, так! – завопила она и вцепилась ему в волосы.

– Бьются, как двухтравные быки! – Дядя Степан, смеясь, схватил драчунов в охапку. – Не стыдно, эр киhи́[39], девочку обижать?

– Она первая начала…

– Он у меня всегда коров отбирает!

– Нашли из-за чего ссориться! Да я вам сейчас целую ферму настругаю!

Сэмэнчик тотчас воспользовался благодушным настроением отца:

– А сказку расскажешь?

– Принеси нож и ветки, – дядя Степан уселся на низкую лавку перед печкой. – Есть одна песня-сказание о том, как дух леса Байана́й глупого силача проучил. Будете песню слушать?

– Будем!

Обламывая с прутьев побеги, он негромко запел:

Где, когда – о том я не скажу, жил на свете Тэ́ке-богатырь, что не так был силой знаменит, как хвастливой глупостью своей. Вот однажды высмотрел в лесу Тэке белку на кривой сосне и подумал: «Жаль, не взял ружья! Но не зря же я ношу топор? Эх, в два счета дерево срублю, и зверек мне в руки упадет!» Скоро наземь рухнула сосна. Где же белка? Спрыгнула на ель! Рассердился Тэке-богатырь, размахался острым топором — щепки полетели до небес, снег растаял, потекли ручьи! Сел на пень измаянный силач и не верит собственным глазам: хитрой белки след простыл давно, лес вокруг поверженный лежит! За спиною смех услышал вдруг. Оглянулся, видит: позади, среди пней, резвится, хохоча, дед веселый в беличьей дохе! Тэке испугался, еле жив, опрометью кинулся домой. Силой не хвалился с той поры, поумнел изрядно, говорят… Дух лесной, веселый Байанай животворным ветерком подул, и деревья встали, как всегда, словно не касался их топор. Превратился в белку дед опять и забрался в теплое дупло отдохнуть от справедливых дел и пустоголовых силачей…
вернуться

39

Эр киhи́ – мужчина (якут.). Буквально – человек-мужчина.