Выбрать главу

…Яна предстала перед Егором в открытой, песочного цвета летней футболке. И не прогадала, ибо он сочетался с цветом ее светло-карих, охваченных возбужденным блеском глаз.

— Привет! Проходи! — сказала она, открыв дверь.

Его взгляд мгновенно вобрал в себя ее всю, с головы до ног, и тупо замер на трех свободных крючках стоящей прямо за ней вешалки.

— А я вино купил. Французское, сухое. Две бутылки, — сказал он, обретя дар речи, словно сбросил свое внутреннее напряжение на эти металлические крючки.

— Здорово! К курице со сливками в самый раз!

Они прошли в комнату. Маша, стоящая возле кресла с игрушками, увидев Егора, заулыбалась. Он подошел к девочке, опустился на корточки:

— Привет! Как ты?

Он нежно потеребил белокурые кудряшки.

— На! — Девочка доверчиво протянула ему резинового слоненка.

— Спасибо! — сказал Егор, принимая игрушку.

— На!

И Маша принялась поочередно передавать ему весь игрушечный арсенал, лежавший в кресле. Однако после того как последняя игрушка перекочевала в руки Егора, девочка решила забрать свое добро назад.

— Вот так мы и играем! — сказала Яна. — Свое отдаем только понарошку.

И она, забрав из рук Егора оставшиеся игрушки, положила их в кресло. Этот жест, нарушивший приятное течение игры, обидел Машу, она состроила недовольную рожицу и собралась заплакать.

— Маш! Ну, ты что?

Яна достала из шкафа большую фарфоровую златокудрую красавицу куклу и протянула ее дочке.

Глаза девочки тут же засияли.

— Пошли, а то курица совсем остынет! — сказала Яна Егору. — С этой куклой она будет заниматься теперь до самого сна.

— Ничего себе! — восхитился Егор, увидев накрытый стол. — Курица с таким сопровождением! Ты рискуешь недосыпанием!

Яна удивленно вскинула брови.

— Мой сон никогда не страдает от вкусной пищи! — засмеялась она. — Если мне от нее хорошо, то и ему тоже!

— Я к тому, что мы до утра с этим можем не справиться! — уточнил Егор.

— Тогда придется отсыпаться днем! Не зря же я так старалась! Прошу! — Она указала на стул, сама же уселась напротив, так, чтобы ей со своего места было удобно вставать и выходить на кухню. Егор, потянув носом, зажмурился от удовольствия, потом взял бутылку и протянутый Яной штопор. Пока он откупоривал вино, Яна раскладывала закуски. Егор произнес первый тост за нее, за хозяйку, и они выпили. Вино оказалось великолепным.

— Где ты его купил? — спросила Яна.

— На Арбате, вчера, когда возвращался от деда.

После второго бокала они оба расслабились, и Яна произнесла тост за геройство Егора.

— Знаешь, а ты ведь с самого детства ходил у меня в героях! — призналась она, хотя вовсе не собиралась этого говорить. Но раз уж так получилось, стала рассказывать ему о своих детских фантазиях.

— Вот удивительно! — сказал Егор. — В детстве ты думала обо мне, а как только я приехал, на нас свалились все эти неожиданные события. Сначала пропал дед, потом Маша и, наконец, картина «Бэль»!

— Картина «Бэль»? — удивилась Яна.

— Да! Мне ведь тоже хотелось бы ее отыскать! И даже очень! Это, как сказал бы сейчас дед, наш семейный долг! Только он еще не в курсе, что к ее исчезновению имеет отношение твой муж.

— Что? Что ты говоришь, Егор, почему это ваш семейный долг?

— Потому что эта картина принадлежит кисти художника Ордынцева Николая Степановича, который приходится самым что ни на есть родным прадедом моему деду по линии матери! То есть прапрапрапрадедом лично мне! И твой муж знал об этом. Дед рассказал ему о картине, и не только о ней, но и о двух других, находящихся в коллекции француженки Ла-Пюрель.

— Потрясающе! — воскликнула Яна. — Оказывается, только я ничего не знала!

Егор улыбнулся:

— Надеюсь, теперь я восполнил этот вопиющий пробел?!

— И не надейся! Теперь ты должен рассказать мне все, что знаешь сам.

— Хорошо! — согласился Егор. — Дед, собственно, и вызвал меня сюда из-за этих картин.

И он рассказал Яне о планах Егора Алексеевича, о предстоящей поездке в Париж.

— Да! — выслушав его, вздохнула Яна. — История интересная! И надо же такому случиться, чтобы Володя похитил именно вашу семейную реликвию! Ну просто нарочно не придумаешь! Куда ж он мог ее деть? Как ты думаешь, она когда-нибудь найдется?

Егор пожал плечами:

— Не знаю, но очень хотелось бы! — Он налил себе вина. — Давай за это выпьем!