— Да, мадам.
— Вы лжете! — воскликнула Сюзанна.
— Никоим образом. Я вам говорю самые правдивые на свете вещи.
— Мсье, мы, кажется, друг друга не понимаем. Я вам говорю, что…
— Не надо повторяться. Я могу вам повторить все, что вы мне сообщили.
— И вы все же действительно желаете, чтобы я…
— Действительно желаю, верьте моему слову. И что тут удивительного? Мы оба молоды и благородного происхождения. Чего же проще?
— Но, мсье, мое сердце не принадлежит мне, — с чувством произнесла Сюзанна.
— Да ведь мы живем не в буколические времена. Женятся ради женитьбы, а не ради сентиментов. Со своей стороны я спокоен на этот счет. Когда-нибудь вы меня полюбите, и мы станем обыкновенной семьей.
Никогда подобные мысли не посещали Сюзанну. Она схватилась за голову и задумалась. Сердце её бешено билось.
А Понро все говорил и говорил. Его понесло, как талантливого пустомелю.
— По-моему, мадам, — говорил он, — ваш отказ подвергает вас большой опасности, о которой вы и не подозреваете.
— Какой же?
— Я в вас влюблюсь.
Сюзанна засмеялась и передернула плечами.
— Мадам, не следует над этим смеяться. Если вы не выйдете за меня замуж, опасность окажется весьма реальной.
— Но если это опасность, попросите вашего кузена отправить меня подальше от нее.
— Это меня прямо бесит. Тюрьма ради тюрьмы, на вашем месте я предпочел бы брак. Итак, решайтесь. Вы в когтях моего кузена. Заметьте, я готов на все, чтобы вас освободить.
Час спустя господин Лувуа встретился с Понро.
— Ну что, крепость сдалась? — спросил он.
— Как бы не так.
— Стало быть, неудача?
— Полная.
— Тогда вам остается лишь рассчитывать на мою помощь. Я её запру в тюрьме.
— Учтите, что поскольку она мне отказала, я теперь действительно её люблю. Так неужели вы пойдете на это?
— Я дважды не повторяю.
— Вы ужасный человек, монсеньер.
— Наоборот, вы убедитесь в моей снисходительности. Я вас уберегу.
Потрясенный тем, как это было сказано, Понро вышел из кабинета.
Через некоторое время Лувуа встретился с Шарни.
— Она ему отказала.
— Значит, предпочла могилу, — спокойно заметил Шарни.
— Остается ещё монастырь.
— Келья — все равно, что гроб.
Вскоре слуга, пришедший к мадам д'Альберготти, сообщил, что пришло время отправиться в дорогу. Она вышла во двор, её посадили в карету. Рядом сел Шарни.
— Куда вы меня везете? — спросила она.
— В монастырь бенедиктинок на улице Шерше-Миди, — последовал ответ.
ГЛАВА 33. МОНАСТЫРЬ НА УЛИЦЕ ШЕРШЕ-МИДИ
Монастырь бенедиктинок на улице Шерше-Миди славился в те времена своей строгостью. К квадратному зданию примыкали два крыла. Мрачное здание было окружено прекрасным садом. Возникало впечатление могилы в раю.
Шарни ввел Сюзанну в приемную, где предстояло дождаться настоятельницы.
— Мне приказано сделать все, что понадобится. Мсье Лувуа предоставляет вам это убежище, чтобы скрыть вас от разлагающего мира, нанесшего однажды удар вашей чистоте. Подождите здесь немного. А пока вот вам письмо от мсье Лувуа.
В письме четко и ясно излагались инструкции по её поведению.
— Передайте мсье Лувуа, что его инструкции будут выполнены.
— Смею заверить вас, мадам, что вы пока мало знаете о снисходительности мсье Лувуа. Некоторая испорченность для молодой особы вовсе не непреодолима. Советую вам проявлять достаточную осмотрительность, и тогда для вас все будет в порядке.
Поговорив ещё несколько минут подобным образом, Шарни исчез. Через некоторое время в приемную вошла настоятельница, мать Еванжелика дю Кер-де-Мари, ранее в миру известная под именем мадам Рьеж. Она была представительной женщиной лет сорока пяти, с остатками былой красоты, с черными глазами, тонкими бесцветными губами, красивыми руками и тонкой талией. Быстрый холодный взгляд, которым она пронзила Сюзанну, поразил её. В сердце Сюзанны рядом с чувством омерзения к Лувуа поселилась теперь неприязнь к этой женщине — по одному только её виду.
— Дочь моя, — сказала игуменья, — мсье Лувуа рекомендовал вас для проживания в нашей святой обители. Рада за вас, ибо ваше пребывание здесь сулит вам удачу.
— Мадам, меня привезли сюда силой. Как я понимаю, это своего рода Бастилия.
Мать Еванжелика поджала губы, но голос её оставался по-прежнему мягок.
— Нет, дочь моя, вы не в тюрьме. Это Божий дом, и вы здесь под защитой святой Богоматери. Вы молоды и потому подвержены мирскому влиянию. Но восприняв наш мир достаточно глубоко, вы не пожалеете. Я уверена, что однажды вы вступите на святую тропу, ведомая Господом.
Игуменья ещё долго продолжала разговор с Сюзанной, наставляя её в новой жизни. Под конец она сказала:
— Мсье Лувуа направил вас ко мне для покаяния. Нашу святую Богородицу я призываю ниспослать на вас благодать. До свиданья, дочь моя.
После ухода настоятельницы пришла сестра-монахиня, проводившая Сюзанну в её комнату.
Пока развивались все эти события, у себя дома Клодина ожидала возвращения Сюзанны. В полдень, не дождавшись её, Клодина заявилась к Лувуа. Ей объяснили лишь, что Сюзанна отправилась в карете в неизвестном направлении, сопровождаемая человеком из свиты мсье Лувуа. Клодина в растерянности стояла посреди двора, как вдруг кто-то её окликнул. Она оглянулась и увидела капрала Гриппара.
— Что вы здесь делаете? — спросил он.
— Ищу Сюзанну, то есть мадам д'Альберготти. Вы не поможете мне отыскать ее?
— Что ж, пожалуй, я опрошу знакомых солдат и слуг. Поверьте, у меня прекрасные ноги и достаточно неплохой язык.
— И вы не забудете ни на минуту о моей просьбе?
— Ни на секунду.
И Гриппар энергично взялся за дело. К сожалению, он не обладал достаточной для таких дел хитростью. Он просто встал у дома Лувуа и принялся расспрашивать всякого человека из обслуги. Так он делал ежедневно и так же ежедневно доносил о своих результатах Клодине. Однако полученные им сведения были явно недостаточны. Однажды он проявил в очередной раз свою прыть. столкнувшись лицом к лицу с Бультором. Гриппар видел Бультора в схватке у Вийежуифа, зато Бультор его тогда не приметил. Капрал, не колеблясь, решил заговорить.
— Привет, бригадир, — сказал он Бультору.
— Сержант, если тебе угодно, — надменно ответил Бультор.
— Ба! Да мы растем!
— Именно мсье Лувуа, к которому я иду, добился повышения. И оно не последнее. Да ещё министр дал мне двадцать луидоров.
Гриппар решил, что здесь можно разжиться информацией. Он вскрыл прихваченную на такой случай бутылку и разлил вино в два стакана, служивших той же цели.
— За что такие почести?
— Я убил Бель-Роза.
Гриппар выронил стакан из рук.
— Ты его убил?!
— Ну, я не уверен, что убил сразу. Но что он вскоре умрет, это уж точно. Итак, мужчина почти мертв, женщина пристроена…
— Какая женщина? — Гриппар изо всех сил старался выглядеть равнодушным.
— Да мадам д'Альберготти. Она попала в монастырь, вот так-то.
— Какой монастырь?
— Не знаю. Монастырь как монастырь. Да и какая разница?
— И то правда, — согласился Гриппар.
Гриппар все рассказал Клодине. Потом спросил:
— Что вы собираетесь делать?
— Ехать в Англию.
— Одна? Такая молодая?
— Мой брат ранен, болен, страдает. Где же я должна быть, по-вашему?
Гриппар тут же предложил свои услуги и Клодина согласилась.
Лувуа тем временем вызвал Понро, которому сообщил о предполагаемой смерти Бель-Роза.
— И если теперь мадам д'Альберготти станет вашей супругой, я буду отомщен, — добавил он.
— Благодарю, кузен, лучше вы не могли придумать.
— Как! Вы теперь засомневались?
— По правде говоря, я не слишком этим ободрен. Уж если женщина во что-то верит, она способна на крайности. Она любили человека живого, мертвого она будет обожествлять.