Ему шел тогда тридцать седьмой год, а мне исполнился тридцать один.
Если, ссылаясь на бандитизм, нас хотел кто-нибудь сопровождать, Бела Кун сердился. Ничего и никого он не боялся, разве только чуточку меня, как не раз говаривал он в шутку.
Но вот в один прекрасный день пришло извещение о том, что он должен выступать на IV конгрессе Коминтерна с содокладом к докладу Ленина «Пять лет российской революции и перспективы мировой революции».
Помню, с какой радостью принял он это ответственное поручение. Решил, что за месяц до конгресса поедет в Москву и уточнит все связанное с содокладом.
На Урале он работал по-прежнему с увлечением, но мысли его были заняты уже Коминтерном, а еще больше — венгерской партией.
По возвращении из Москвы он отчитался о своей поездке в Екатеринбургском коммунистическом клубе.
Зал был набит битком. Уральские большевики с нетерпением ждали, что скажет Бела Кун о состоянии здоровья Ленина. В городе ходили самые разнообразные слухи, и все волновались.
В этом нетерпеливом ожидании проявлялся не только естественный интерес к вождю рабочего класса, но и искренняя любовь н Ильичу, опасение за его жизнь и здоровье. Этими чувствами был охвачен каждый, кто дорожил Лениным и судьбой революции.
Бела Кун вошел в зал. Он сразу заметил по лицам, чего ждут от него слушатели в первую очередь. И речь свою начал так:
«Все слухи, распространяемые нашими врагами, что Владимир Ильич в отставке, оказались, конечно, ложными. Теперь все могли прочесть в газетах, что Владимир Ильич уже председательствовал в Совете Народных Комиссаров».
Далее он рассказал, что в последний раз виделся с Владимиром Ильичем 12 апреля и вовсе не заметил, чтобы Ленин сильно изменился за время болезни. Сейчас Владимир Ильич приступает не только к работе в Совнаркоме, но начинает работать и в Коминтерне. Затем Бела Кун рассказал, что ему удалось поговорить с Лениным и о положении на Урале. Оказалось, что Ильич подробно знает обо всем, что там происходит. Спросил даже, как идут дела в Оханском уезде Пермской губернии, где иностранные рабочие пашут землю с помощью тракторов, и добавил, что «…опыт этой работы надо учесть». Одним словом, выяснилось, что он был лучше информирован об этой работе, чем мы сами, и сказал в заключение: «Побольше, побольше собирайте фактов о работе в деревне, это ваше дело, и помогайте Центральному Комитету».
Пожалуй, только во время Венгерской советской республики развивал Бела Кун такую многостороннюю деятельность, как в пору пребывания на Урале. Чем он занимался, я могу рассказать только коротко, в телеграфном стиле, хотя историк мог бы написать об этом периоде деятельности Бела Куна целую книгу.
Передо мной лежат выписки из протоколов различных заседаний секретариата Уралбюро ЦК партии, губкома.
Вот несколько фактов:
31 мая 1922 года. Заседание секретариата Уралбюро ЦК.
«Слушали: 1) О хлебном займе (тов. Бела Кун).
Постановили: 1) Для разработки практических мероприятий по осуществлению хлебного займа образовать комиссию под председательством и ответственностью за работу комиссии тов. Бела Куна…»
9 сентября 1922 года. Заседание президиума Екатеринбургского губкома РКП(б).
«Слушали: О созыве губернского съезда РКСМ (докладчик тов. Бела Кун)».
30 ноября 1922 года.
Выписка из протокола заседания ЦК РКП от 30 ноября 1922 года:
«Слушали: Вопросы ЦК РКСМ (тов. Файвилович).
Постановили: 1) Не возражать против предложения товарища Бела Куна и ЦК РКСМ об организации Уралбюро РКСМ в составе трех членов без расширения штатов…»
16 февраля 1923 года. Заседание секретариата Уралбюро ЦК.
«Для разработки конкретных мероприятий по работе среди молодежи влить представителя от Уралбюро ЦК тов. Бела Куна в комиссию, созданную для этой цели Екатеринбургским губкомом».
2 марта 1923 года. Заседание Уралбюро ЦК.
«Председателем Комиссии утвердить тов. Бела Куна». (Речь идет о комиссии по сооружению памятника Я. М. Свердлову в связи с юбилеем партии.)
Это крохи из сухих протокольных записей, а основа деятельности Бела Куна — постоянные выезды на заводы, встречи с рабочими — конечно, нигде не запечатлена.
По газете «Уральский рабочий» мы можем проследить за его многосторонней журналистской деятельностью.
Достаточно посмотреть заглавия этих статей, чтобы увидеть, насколько широко и многообразно вел он агитационную и пропагандистскую работу в печати.
На мой взгляд, главное достоинство его статей уральского периода в том, что все самые общие вопросы он ставил каждый раз конкретно в применении к Уралу.
Он писал о вопросах нэпа, о концессиях, о подготовке красных командиров, о спекулянтах, об эсерах, о необходимости аккуратной выплаты налога, о режиме экономии, о бюрократизме, о необходимости сокращения штатов, о национальных меньшинствах Урала, об освобождении Дальнего Востока, о подготовке технических кадров, о школьной реформе, не забывая одновременно информировать уральцев и о вопросах международного рабочего движения, единого фронта, международной политики.
О чем только не говорится в этих большей частью коротких, напряженно острых статьях, которые чуть не ежедневно появлялись на страницах «Уральского рабочего»!
Так венгерский революционер Бела Кун с головой окунулся в проблемы далекого Урала, уральских большевиков. И это знаменательно для того времени. Но не удивительно для Бела Куна — он был интернационалистом.
Мне хочется привести еще не менее знаменательные, не менее характерные для того времени строки Бела Куна из статьи «Ленин опять за работой». Она была напечатана в газете «Уральский рабочий» от 21 сентября 1922 года («от установления пролетарской диктатуры год пятый»), в газете, которая хотела установить новое, революционное летосчисление.
«После долгой болезни тов. Ленин впервые сказал свое слово[96]. Неизвестно, для кого его болезнь была длиннее: для него ли самого, оторванного физическими страданиями от непосредственной работы для пролетарской революции, или для рабочего класса, которого болезнь лишила на время вождя.
…Это руководство — руководство великого человека — имеет огромное значение для рабочего класса в его работе над разрушением старого и созданием нового мира. Историческое значение Ленина определяется не только той восторженной любовью, с какой к нему относятся каждый коммунист и каждый честный рабочий и крестьянин мира. Его личность во время революции стала объективным историческим фактором.
Вполне подходят к нему замечательные слова, которые Плеханов когда-то писал о роли личности в истории:
«Великий человек велик не тем, что его личные особенности придают индивидуальную физиономию великим историческим событиям, а тем, что у него есть особенности, делающие его наиболее способным для служения великим общественным нуждам своего времени, возникшим под влиянием общих и особенных причин. Карлейль в своем известном сочинении о героях называет великих людей начинателями (Beginners). Это очень удачное название. Великий человек является именно начинателем, потому что он видит дальше других и хочет сильнее других. Он решает научные задачи, поставленные на очередь предыдущим ходом умственного развития общества; он указывает новые общественные нужды, созданные развитием общественных отношений; он берет на себя почин удовлетворения этих нужд. Он — герой. Не в том смысле герой, что он будто бы может остановить или изменить естественный ход вещей, а в том, что его деятельность является сознательным и свободным выражением этого необходимого и бессознательного хода. В этом — все его значение, в этом — вся его сила. Но это — колоссальное значение, страшная сила»[97].
Колоссальное значение имеет поэтому для дальнейшего развития революции выздоровление Ленина, его возвращение в авангард борющегося пролетариата.
96
Речь идет о «Письме к V Всероссийскому съезду профсоюзов», напечатанном 19 сентября 1922 года и «Правде».