Насколько реален был сценарий втягивания Беларуси в войну России с Украиной? Если бы локальный конфликт перерос в большую региональную, а то и мировую войну — остаться в стороне у Беларуси было мало шансов. К тому же, как уже говорилось выше, Лукашенко не раз заявлял о готовности поддержать Россию при таком развитии событий. Однако это — теория. А на практике Россия вела гибридную войну против Украины, в которой сложно было найти место для Беларуси. Не существует никаких свидетельств того, что Путин добивался от своего беларуского союзника военной поддержки в конфликте с Украиной. Нет доказательств того, что Путин в 2014–2015 годах хотел наступать на Киев через территорию Беларуси и уж тем более при участии беларуской армии. Как, впрочем, нет данных и о том, что от подобных планов Путин отказался из-за позиции Лукашенко.
Конечно, в Кремле хотели, чтобы Беларусь более активно поддерживала Россию — например, открыто выступила в поддержку аннексии Крыма. Но, судя по всему, даже в этом вопросе Москва не давила на Минск. Впоследствии Лукашенко утверждал, что у него не было конфликта с российским руководством по данной проблеме и он даже благодарил Путина за «понимание» его позиции по Крыму. Так что неучастие в противостоянии с Украиной и Западом — это не результат смелости Лукашенко или его исключительной неуступчивости в отношениях с Кремлем. Он мог стать участником конфликта, только если бы совершил откровенную и ничем не мотивированную глупость. Лукашенко в 2014 году глупостей в своей внешней политике не допускал. А затем (и тут нужно отдать должное главе Беларуси) талантливо использовал все возможности, которые предоставила ему российско-украинская война.
Политика официального Минска в отношении войны на Донбассе приносила такие дивиденды, что Лукашенко, видимо, всерьез задумался над тем, чтобы добиться для себя более значимой роли. Десять тысяч беларуских миротворцев на Донбассе — это лишь то, о чем мы знаем. А сколько еще предложений осталось за кадром? Какие инициативы обсуждались, например, на встречах (14 января и 4 апреля 2019 года) с кумом Путина Виктором Медведчуком — остается только догадываться. Судя по официальным отчетам, речь шла именно про Донбасс и в целом о российско-украинском конфликте — и, естественно, про возможную роль Беларуси в этих процессах. «Вы владеете информацией и о политике, этой внутренней политической кухне, которая сейчас разворачивается. С точки зрения нашего дальнейшего поведения — Беларуси — нам очень важна ваша информация. Вы должны меня как-то сориентировать в этой ситуации», — говорил Медведчуку Лукашенко. В определенном смысле Донбасс стал идеей-фикс для Лукашенко. «Вы, наверное, заметили, что я слишком часто говорю об Украине, но как иначе: наша страна, близкая», — почти оправдывался Лукашенко на встрече с президентом Молдовы Игорем Додоном 10 апреля 2019 года.
Нельзя исключать, что тема Донбасса на каком-то этапе для Лукашенко вышла за рамки сиюминутного политического контекста. Вероятно, он вполне искренне считает эту войну огромной трагедией для всего постсоветского пространства. И для него стало важно войти в историю не только как первый президент суверенного государства Беларусь, но еще и как президент-миротворец — человек, который способствовал мирному урегулированию конфликта на Донбассе. Недаром он неоднократно патетически заявлял: мол, нельзя оставить эту войну нашим детям, потомки нам этого не простят. То, что мысли о своей исторической миссии соседствуют с конъюнктурным популизмом — закономерно. В конце концов, популизм всегда был частью фирменного политического стиля Лукашенко.
При этом Лукашенко не стоит рассчитывать, что расширение роли Беларуси в донбасском конфликте будет поддержана самими беларусами. Большинство населения страны против отправки беларуских солдат на Донбасс даже в формате миротворческой миссии под эгидой ООН. По данным национального опроса НИСЭПИ за март 2015 года, не одобряли такую миссию 44,8 % беларусов и только 18,2 % оценивали идею положительно. Без ООНовской обертки подобная миссия беларусов еще больше пугает. Пространное заявление Лукашенко телеканалу «Евроньюс» о готовности отправить «вооруженные силы для того, чтобы развести конфликтующие стороны», в конце 2014 года положительно оценили только 18,7 %, а однозначно отрицательно — 64,1 % опрошенных. Активность Лукашенко в этом смысле заметно контрастирует с твердой позицией «невмешательства», которую с самого начала войны заняли большинство беларуских граждан.
Глава 26
НАДЕЖДА ВЫБРАЛА УКРАИНУ