— Понравился витязь мой? — спросила она. — Хотя погоди, ты вчера такие странные слова сказала. — женщина подняла глаза к потолку, вспоминая. — Если я такая же, как и ты, то должна любить его. К чему это? Не могла же ты витязя так сразу полюбить.
— Не его, но такого же, — не стала вдаваться в подробности девушка. — А твой узник очень уж похож на него. Вот и пожалела. Так пустишь?
Божественная не ответила, задумчиво глядя не нее. Потом прошлась по покоям, остановилась напротив своей гостьи и погладила себя по плечам. Белава не отвела взгляд, гадая, что сейчас творится в голове у черноглазой злыдни.
— Хорошо, — наконец решилась Милава. — Иди, порадуйся. Мне не жалко. Слово свое держать умею.
— А еда?
— Возьми, что пожелаешь нужным. — затем помолчала немного и решилась. — Что у вас вчера с Вогардом было?
— Ничего, — ответила чародейка. — Он нас перепутал, но ничего не было. Я проснулась вовремя.
— А говорил что?
— Особо-то и не говорил, — усмехнулась девушка. — Да ты не переживай, не нужен мне твой нелюдь, занято сердечко мое уже давно. Ну, я пойду?
— Иди, — махнула Милава. — Войдешь в столб, думай о кухне, окажешься там. Потом о подземелье. Все просто. Дверь в темницу открою. — Белава кивнула и побежала к световому столбу.
На кухне ее встретили напряженным молчанием. Девушка окинула взглядом согнутые спины и двинулась к большому столу, уставленному чугунками и сковородами. Спины так и не разогнулись, пока она набирала еду в две глиняные миски. Заметила поднос, составила все на него.
— А где ложки у вас? — спросила она, не найдя искомое. — И разогнитесь уже, не привыкла я со спинами разговаривать.
— Мы вам все принесем, госпожа, — ответил полный мужчина с красным лицом.
— Да ничего мне нести не надо, сама заберу. Так где ложки, мил человек?
Ей поднесли ложку. Девушка взяла ее и снова огляделась.
— А квас есть? Или только винищем поите?
— Есть, госпожа, — ответил тот же мужчина.
— Так несите. И разогнитесь уже!
Из кухни чародейка уходила в легком раздражении, они так и не распрямились, продолжая сгибаться в поклоне. Бестолочи какие, фыркнула про себя девушка. Неужто совсем не видят разницы? Дальше она уже не думала о тех, кто облегченно выдыхал ей вслед, недоуменно переговариваясь, что это нашло на божественную.
— Не она это, — встрял белобрысый пацаненок. — Вчерась такая же объявилась, только глаза другие. Сегодня все к людям приставала с вопросами. А кто их знает, может опять Божественная развлекается.
— Ох, нам несчастным, — тихо вздохнула толстая тетка и утерла глаза концами платка, повязанного на шею.
А Белава уже спешила к столбу света, боясь, что змеюка передумает. Но та, похоже, держала свое слово, столб опустил девушку в подземелье. Она прошлась со своим подносом до двери узилища витязя Радмира, толкнула ее и вошла внутрь, запуская над собой мутно-белый светящийся шар. Огнем она решила пока не пользоваться. Похоже Милава вчера не обратила внимания на ее огонь, по крайней мере, молчала об этом.
Узник сидел на том же месте. Он вскинул голову и поглядел на приближающуюся девушку. Она подозвала к себе поближе свое маленькое светило, давая возможность мужчине разглядеть ее получше. Тот застыл в напряженном ожидании, не сводя взгляда с ее лица.
— Здрав будь, Радмир, — улыбнулась Белава. — Меня навестить тебя отпустили. Поесть вот тебе принесла.
— Кто ты? — настороженно спросил узник.
— Меня Белавой звать. Я дочь кузнеца Никодия. Он оружие из альвийской стали делает, слыхал о таком?
— Нет, — покачал головой мужчина. — Никогда не слыхал. Альвийскую сталь всегда только сами альвы куют. Обманываешь меня, Милава.
— Не Милава я, — она устало покачала головой и села рядом с ним, прислонясь спиной к стене. — Что ты знаешь о Богатейке?
— О чем? — не понял узник.
— Об озере, на котором дворец стоит.
— Глубокое оно называется. О нем всякое говорят. Когда-то чародеи говорили, что через него в другой мир попасть можно.
— Глубокое? А мы его Богатейкой называем. Чародейская дружина народ веселит, золотой морок подкидывает людишкам. Да и живности в нем много.
— Чародейская дружина? — мужчина удивленно взглянул на нее. — Какая еще дружина? У нас ее уже десять лет как нету.
— У нас она есть и процветает. Я пять лет как царская чародейка, — улыбнулась Белава.
— Не пойму, что ты мне сказать хочешь? — он внимательно поглядел на нее. — Что ты через Глубокое пришла? Из другого мира, где есть царь, где жива чародейская дружина, а простой кузнец может может управлять альвийской сталью?