— Видишь, нога босая у самого края выступа торчит, — шепнул он.
— Вроде вижу, — так же шепотом ответила Белава. — А вроде и нет.
— Ну всмотрись, голубушка, — снова шепнул мужчина. — Так хорошо видно.
— Эй, кто там? — позвала чародейка, устав насиловать свои глаза.
Радмир замер, изумленно глядя на нее, мужчины за спиной повернулись в их сторону. Девушка решила потом подумать, стоит ли кричать не пойми кому под землей в темноте, или лучше сначала разглядеть, чья же все-таки нога торчит за каменным выступом.
— А ну выходи, — она уперла руки в бока. — А не то шаром огненным шибану.
Тень метнулась в сторону, и девушка захватила неизвестного в невидимую петлю, подтягивая к себе. Неизвестный барахтался и ругался, но вывернуться не мог. Он что-то волочил за собой, металлически позвякивающее по камням. Белава вышла за контуры защитного круга, и Радмир последовал за ней. Когда девушка подтянула к своим ногам их преследователя, а то, что это он никто не сомневался, неизвестный оказался практически карликом.
— Справились, длиннюги, — ругался он. — Думаете, большие, так и издеваться можете?
— Кто ты, чудной? — с любопытством спросила чародейка. — Чего ругаешься?
— И следил за нами зачем? — внес свою лепту витязь.
— Еда что ли? — карлик втянул носом.
— Еда-еда.
— Ничего не скажу, пока не накормите. — малыш шмыгнул носом и поднялся на ноги.
В полный рост он едва доставал Белаве до локтя, но вид имел боевой, угрожающе сжимая в руках кирку. Это ее тащил за собой карлик, ударяя о камни.
— Ты назовись сначала, — подал голос Катай. — А потом уж и жрать напрашивайся.
— Много вас таких едаков, — проворчал Гарко, а Дарислав ничего не сказал, приглядываясь к незваному гостю.
— Еще чего, — снова шмыгнул карлик. — Сами не назвались, а от меня имя требуете. А тебе, пузан, — тыкнул он в богатыря Гарко, — самому бы поменьше жрать. Небось, втихоря лопаешь, когда другие отвернуться, вон брюхо какое отрастил.
— Что? — взревел Гарко, и карлик поудобней перехватил свою кирку.
— Тихо, — остановил его Дарислав и обратился к человечку. — Так ведь, мил человек, не мы за тобой, а ты за нами уже столько времени следишь. Любопытно нам, что за нужда у тебя такая?
Сообразив, что прямо сейчас его бить не будут, карлик приосанился и обвел всех своими маленькими колючими глазами. Белаве человечек нравился, объяснить не могла чем, но вызывал добродушную улыбку.
— Меня Белавой кличут, — присела она перед карликом. — Теперь назовешься?
— Быстроногом зови, — подумав, ответил он и степенно кивнул. — Я тут в шахтах работал.
— Проходи ко огоньку, — девушка взяла человечка за руку, и они спокойно прошли защитный контур.
— Зачем ведешь оглоеда? — недовольно запыхтел обиженный Гарко.
— От тебя, жирдяй, не убудет, — ответил человечек и плюхнулся поближе к котелку.
За ними подошел Радмир, пряча улыбку, он дал человечку ложку, и Гарко окончательно насупился. Дарислав постучал брата по плечу, но улыбку спрятал так же, как и витязь. А вот Катай, следуя своей любознательной природе, уселся напротив человечка и с интересом его рассматривал. Карлик жадно накинулся на еду, обжигаясь и покрякивая. Он зачерпнул раз, другой, а потом не выдержал.
— Чего, кучерявый, уставился? Дыру протрешь! Дай степенному гному насытить честное брюхо, пять дней не жрал. Отвернись, говорю, лупоглазый.
— Что за зверь такой- гном? — спросил Катай, но отворачиваться и не подумал.
— Сам ты зверь, длиннюга! — оскорбился гном. — Я сын почтенного народа золотодобытчиков. Мы, гномы, под землей первые мастера.
— А как же темные альвы? — не унимался вовсе не обидевшийся Катай.
— Кто?! Эти выскочки? Да что они понимают в горном деле? — возмутился Быстроног. — Долбят по чем зря, ни толку, ни проку. Зачем вот этот тоннель прорубили? Только породу испортили, тьфу!
— Ну, не скажи, почтенный Быстроног, — вмешался Радмир. — Альвы известные мастера. Такую красоту делают.
— Ты бы помолчал, кусок альва, — фыркнул гном, витязь решил на него не обижаться. — Думаешь, не видал я кто ты? Да и кто мог меня еще углядеть в темноте? Эта бы в жизнь не рассмотрела, — он тыкнул ложкой в Белаву, — а туда же, давай на почтенного гнома веревки свои колдовские накидывать. Никакого уважения.
— Ты-то больно уважительный, — подбоченилась чародейка. — Тебя пригласили, к огню усадили, кормят, а ты еще и обзываешь всех.
— Тебя-то не обозвал, да вон того бородатого, который зыркает, да молчит. — гном повернулся к Дариславу. — А за жирдяем и правда приглядывайте, не доверяю я ему.