— Дай посмотреть-то для начала, — ответила девушка и показала парнишке, чтобы он помолчал.
Чародейка простерла руки и начала прощупывать кладбище, все разом. Она отправила поисковое заклинание, превращая себя в центр расходящейся спирали. Когда спираль опять свернулась, она посмотрела на мальчика.
— Здесь нет никого, давай вернемся обратно, хочу поговорить с твоими родителями.
— Да и сам скажу, что надо, — подбоченился пацан, Белава щелкнула его по носу и засмеялась, Алабор обижено насупился.
Когда они дошли до ворот кладбища, оказалось, что там уже собралось все село. Мужики хмуро смотрели на девушку, бабы смотрели с интересом и надеждой. У половины из них на руках сидели маленькие дети, чуть постарше жались к материнским ногам, а более взрослые оседлали ближайшие деревья. У самых ворот стоял Балбош.
— Ну как там? — с замиранием спросил он.
— Там ничего, кладбище чистое. Но я кое-что заметила. — ответила чародейка.
— Что? — вся толпа жадно подалась вперед.
— Это ведь не ваше кладбище. Ваших тут ни одного нет.
— Ну знамо дело, — почесал в затылке Балбош. — Мы тут не так давно, до этого-то за семь верст отсюда жили. Так ведь здесь место свободное было, даже дома остались целые. Мы достроились и все поместились.
— А куда прежние обитатели делись?
— А кто ж их знает. Сколько себя помню, здесь никого не было.
— И как вы решились сюда переселиться? — поразилась Белава.
— А чего бояться? — удивился какой-то чернявый мужик. — Чародей все проверил, мы его посылали. Сказал, что нечисти нет, проклятья тоже. Ну мы и снялись с места. В старой-то деревне к нам мало кто заезжал. А кто заезжал, тот за наше добро гроши платил. А тут купцов больше, спрос больше стал, и цену можно уже больше назначать.
— Так выходит, сгинувший чародей с вами переехал? — уточнила девушка.
— Знамо дело, а что ему там с Брегой было делать? Дед злющий. Приехал сюда как-то, все выглядывал чего-то, плевался, совестил нас. А потом уехал и помер. Чародей Брегу хоронил. Он его проведать поехал, а тот уже того.
Девушка задумалась и пошла сквозь толпу. Люди расступались и пропускали ее, но тут же разворачивались и шли следом.
— Давно проезжие пропадать начали? — Белаву резко обернулась, и толпа не успела остановиться, напирая на чародейку.
Она щелкнула пальцами, жест, который Белава переняла от учителя, и сельчане чуть отхлынули, вытянувшись по струнке, ошалело глядя на нее. Девушка вновь щелкнула пальцами, и люди свободно выдохнули.
— Ты пальчиками-то поосторожней щелкай, чародеюшка, а то столбами стоять боязно.
— Когда объявились разбойнички? — снова задала вопрос Белава.
— Полгодочка уж минуло, как первый купец пропал. А перестали совсем ездить здесь с месяц. Вот и маемся. — пожаловалась баба с младенцем на руках.
— А чародей когда пропал?
— Месяца четыре назад. Поехал в нашу старую деревню и не вернулся.
— Так может он там остался? — предположила юная чародейка.
— Тю, чего ему там делать-то? Да и ездил туда Валеш, никого нет в нашей Калиновке.
— Точно, — отозвался грубоватый мужской голос из задних рядов. — Ездил я, только ветер по улице свищет, жуть берет. Но я все дома прошел, нет там давно никого.
— А когда Брега умер? — на лице Белавы проступила озабоченность.
— Да за месяц где-то до того, как разбойники объявились. — снова заговорил Балбош.
Белава кивнула своим мыслям и направилась на постоялый двор. Сельчан е проводили ее всем скопом и остановились, ожидая, что дальше будет. Девушка же направилась в конюшню.
Злата, наевшаяся овса, который ей щедро насыпала жена Балбоша Драгия, сонно опустила голову и наслаждалась отдыхом. Потому бесцеремонность хозяйки, водрузившей седло ей на спину, лошадь восприняла в штыки, упершись всеми четырьмя ногами, не давая вывести себя. Белава молча тянула кобылку, та так же молча не желала поддаваться. Сельчане вежливо помалкивали, даже старались не улыбаться, чтобы не обидеть чародейку. Тем более, они не могли понять, что она задумала. Наконец, девушка не выдержала. Она зло сплюнула и сказала:
— Или ты пойдешь добром, или я тебя… — и она подняла руку.
Кобылка разом перестала упираться и укоризненно посмотрела на хозяйку. Девушка хмыкнула и вскочила в седло.
— Дайте мне провожатого до Калиновки, — сказала она, и толпа облегченно выдохнула.
— Погодь, провожу, — Балбош поспешил на конюшню.
Сельчане провожали их до леса. Теперь надежда была написана на всех лицах.