– А что с Мэйлинн? – как можно равнодушнее спросил Бин, вновь отворачиваясь к морю.
– Я знаю, что ты очень переживаешь за неё, – начал Кол, пытаясь подбирать слова. – Мы все за неё переживаем, но уверен, что всё будет в порядке. Осталась всего пара недель, а может и меньше, и всё это кончится.
– Вот именно… кончится… – словно от резкой боли, скривился Бин. – Наши пути разойдутся…
– Совсем не обязательно! – возразил Кол. – Отправимся вместе назад, в Латион. Вернёшься к семье, такой весь возмужавший, в сверкающих доспехах, – Бин уже давно не надевал свои доспехи, но Кол всё равно не упустил случая подпустить небольшую шпильку. – И, может быть, приведёшь с собой молодую невесту!
– Не говори ерунды! – Бин неосознанно повторил любимую фразу Мэйлинн. – Какая она мне невеста?
Однако, с удовлетворением отметил Кол, главного он всё-таки добился – сердце Бина против его воли немного оттаяло. Пусть он сам понимал абсурдность слов Кола, но до конца искоренить безумную надежду так и не смог.
– Ты когда-нибудь говорил ей, что чувствуешь? – прямо спросил Кол.
– Пытался как-то… Не стала слушать… – Бин вновь помрачнел.
– Я тоже как-то пытался… – признался Кол. – И тоже – мимо.
– Ещё бы, – не скрывая злорадства, усмехнулся Бин.
– И знаешь, что я скажу тебе, парень, – Кол проглотил эту ухмылку. – Я от неё отказался. Не перестал любить – нет. Но я прекрасно понимаю, что мои шансы равны нулю. Туда-сюда – скоро мне стукнет сорок. Сколько я ещё смогу удержать себя от рассыпания? Десять лет? Я не хочу, чтобы она видела, как я превращаюсь в слабоумную развалину. Нет уж! Знаешь, что я решил? – Кол доверительно наклонился поближе к Бину. – Как только мы покинем этот остров – я пойду своей дорогой. Отдельной от вас и, главное, от неё. Направлюсь на поиски того места, где встречу свою скорую старость.
Бин взглянул прямо в лицо Колу. Было видно, что его проняло. Он глядел, словно не понимая, как у Кола может хватить духу оставить Мэйлинн.
– Но почему? – только и спросил он.
– Я – одиночка, – пожал плечами Кол. – Не знаю, почему это я вдруг решил, что это не так. Хотя, может быть у нас и найдётся общая дорожка с Вараном или мессиром, но уж точно – не с Мэйлинн. А вот ты можешь попытать счастья. Ты ещё молод, и у тебя впереди много счастливых дней.
– Нет… – выдохнул Бин, вспоминая свои шеарские кошмары. – Я знаю себя – мне не быть счастливым с ней. Даже если она меня полюбит – я сам испорчу своё счастье… Знаешь, что я чувствую? Я никогда не буду с Мэйлинн, но если и ты откажешься от неё – мне станет легче.
– Ну ты даёшь, брат!.. – усмехнулся Кол. – Так что же – поклянёмся на крови?
– Не нужно, – мотнул головой Бин. – Твоего слова мне достаточно.
– Значит – мир?
– Мир.
Они даже не стали жать друг другу руки. Просто сидели, глядя на море. Затем Кол встал, выбрал несколько плоских камешков, и стал пускать их по воде. Правда, из-за волн получалось очень плохо. Однако же, Бин вдруг тоже поднялся и присоединился к другу. Так они и стояли молча, бросая камни в воду.
Глава 75. Найти цвет
Начался увиллий. До обозначенного Биаллом Пивилийским срока оставались считанные дни. Если всё пойдёт по плану, то Башня явит себя в четвёртый день увиллия, ну или, может быть, в пятый. В любом случае, на фоне более чем месяца, прожитого в этом кошмаре, этот срок заставлял сердце петь от радости.
Что любопытно, в последние дни Башня действительно стала уменьшаться в размерах, так что можно было предположить, что когда она материализуется окончательно, то вполне поместится в том идеально круглом кратере, в центре которого сейчас бил источник, с лежащим на берегу странным, нечеловеческим черепом. Но главное было даже не это – с уменьшением размеров Башни словно снижалось то давление, что она оказывала на островитян.
Кол и Бин больше не ссорились. Вообще-то их отношения более или менее наладились ещё после того разговора на берегу, но сейчас они, похоже, вновь вернулись в прежнее русло. Друзья избегали глядеть друг другу в глаза, вероятно, стыдясь всего, что сделали и наговорили, но в присутствии остальных они, вроде как, немного осваивались и могли говорить между собой так, словно ничего и не было.
А возможно, причину тому стоило искать в переменах, произошедших с Мэйлинн. Лирра словно очнулась от своей дремоты. Теперь она иногда приходила в лагерь даже посреди дня, причём даже не для того, чтобы поесть осточертевшей всем рыбы, а просто – посидеть рядом с друзьями. Она по-прежнему мало говорила, но хотя бы смотрела теперь уже не сквозь людей. И особенно радовалась она присутствию именно Кола и Бина. Только рядом с ними она иногда могла коротко рассмеяться, вспоминая какие-то минувшие моменты. И смотрела она на них нежно-нежно, словно на любимых старших братьев. Правда, более внимательные Варан и Каладиус читали в этой нежности какую-то тоску и даже ностальгию, словно Мэйлинн неосознанно для самой себя прощалась в душе с чем-то важным.