Резкое торможение и крик водителя-корейца «Квон![20]» прервали нашу дорожную беседу. Впереди автомашины мелькнули птицы, перелетающие с одной сопки на другую. Ружье было моментально извлечено из чехла, и я бросился вверх на сопку по направлению, которое мне показал шофер.
Шумный взлет двух петухов был настолько неожиданным, что я вздрогнул, хотя и не был новичком на охоте, судорожно вскинул ружье, но выстрела не последовало: я забыл снять предохранитель. Однако в душе у меня не было сожаления: взлетевшие вертикально самцы-фазаны были настолько красивы, что я даже не попытался еще раз поймать их на мушку. Сзади меня стояли запыхавшиеся и расстроенные мой приятель и шофер.
Я не успел ничего объяснить им: впереди в траве послышался шорох, и мы все трое увидели убегающего вверх по сопке третьего фазана.
— Бей! — заорали мои спутники.
Фазан тут же скрылся в высокой траве и вдруг шумно взлетел. После выстрела птица упала на землю.
Особенно много фазанов у 38-й параллели, вблизи демаркационной линии, разделяющей Северную и Южную Корею. В 1957–1958 гг. мне довелось несколько раз побывать на полуострове Онгчжин, освобожденном от американских и лисынмановских войск Корейской народной армией в 1950 г. Мягкая, почти бесснежная зима, множество кукурузных и соевых полей, перемежавшихся перелесками и кустарниками, создавали там наилучшие условия для размножения фазанов. Этому благоприятствовали также существовавшие тогда вдоль побережья минные заграждения. На минных полях, заросших высокой травой и мелким кустарником, фазаны чувствовали себя в полной безопасности от людей и хищников. Однажды на небольшом поле недалеко от минной полосы мы видели не менее сотни фазанов, которые, подобно грачам, расхаживали в поисках корма.
Фазаны не боятся соседства жилья и зачастую вместе с курами кормятся около крестьянских домов. Во время уборки урожая птицы выклевывают соевые бобы и зерна риса прямо из снопов. А весной они любят полакомиться молодыми побегами кукурузы. Крестьяне охотно показывали нам кусты и заросли, где можно поднять фазанов, и даже просили «прочесать» соседние сопки. В то время им приходилось ставить на фазанов петли и силки. Сейчас это запрещено.
Конечно, фазаны наносят определенный ущерб посевам и урожаю. Но ценность их преобладает над незначительными фазаньими «грехами».
Весной через Корею в родные северные края плывут большие стаи журавлей. Их всегда волнующие трубные крики создают особое грустно-возвышенное настроение. Без курлыканья журавлей серый мартовский пейзаж Кореи казался бы совершенно скучным. Северная Корея для них лишь транзитный пункт. Весной птицы спешат к своим гнездовьям в бассейнах Амура и Уссури, в Якутию, на побережье Охотского моря, которые они покинули осенью перед наступлением суровой зимы. В осенних криках птиц слышалась печаль по оставленной журавлями родине, а может быть, так только казалось нам, находящимся за тысячу верст от родной земли.
Изумительное зрелище — кружащаяся в небе стая белых журавлей с распахнутыми веерами розовых крыльев и устремленными вперед длинными белыми шеями. Подолгу кружит стая над рисовыми полями, то снижаясь, то вновь набирая высоту, пока ее вожаки не убедятся в полной безопасности выбранного для посадки места.
Белые журавли живут отдельно от серых. Благодаря высоким ногам и длинным шеям они достигают почти человеческого роста. Есть стаи из совершенно белых журавлей, но чаще встречаются с черно-красной «камилавкой» на голове, с черной полосой на шее и черными отметинами на кончиках крыльев и хвосте. По-научному их именуют японскими или маньчжурскими, а мы называли всех белых журавлей «королевскими».
На земле журавлей можно увидеть только с большого расстояния. Выставленные ими бдительные сторожа с высоты своего полутораметрового роста внимательно наблюдают за окружающей местностью. При малейшей угрозе сторожа поднимают тревогу, и вся стая легко, без разбега поднимается ввысь.
Весной, правда только в бинокль, можно увидеть такое изумительное зрелище, как пляски журавлей. Несколько птиц, распустив крылья, подобно балеринам, ходят по кругу, ежеминутно останавливаясь и кланяясь друг другу. Затем танцоры подпрыгивают, с помощью крыльев сохраняя равновесие, и грациозно опускаются на землю, выставляя вперед то одну, то другую ногу. Журавлиные пляски по сути своей — брачные игры. Но они настолько изящны и красивы, что, кажется, будто бы их поставил искусный балетмейстер.