- Скажите мне, доктор Рокерман, - начал Маккрей, - есть ли причина, по которой Чарли Турквуд может хотеть вашей смерти?
Рокерман, сидевший в кабине справа и начинавший пристегивать ремень безопасности, замер от неожиданности и пристально посмотрел на пилота. Что за странный вопрос. Уильям даже засомневался, правильно ли его расслышал.
- Закрепите ремень получше, - посоветовал Маккрей. - Отсюда мы можем попасть прямо в ад.
- Вы полагаете, что Чарли Турквуд может хотеть моей смерти? - спросил Рокерман, защелкивая замок ремня безопасности.
- Это общая идея. - Маккрей надел наушники и отрегулировал положение микрофона у своих губ, а затем нажал большим пальцем переключатель на руле управления. - Это Ровер Бой, - сказал он. - К вылету готов.
- Вылет разрешаем, Ровер Бой. - Металлический голос раздался из верхнего динамика как из глубокого колодца. Рокерман посмотрел на решетку.
- Я не имею ни малейшего представления о том, о чем вы говорите, ответил он и подумал: во что мог втянуть его Джим Сэддлер, чтобы кто-то был заинтересован в его смерти! Рокерман продолжал размышлять об этом, когда Маккрей миновал взлетно-посадочную полосу, вырулил на стартовую позицию и направил самолет по длинному летному полю.
После этого пилот взглянул на Рокермана.
- Надеюсь, что вы говорите правду.
Он защелкал тумблерами. Самолет набрал скорость, сначала медленно, затем вдавливая Рокермана в мягкое кресло. Подъем был плавным, с последующим быстрым взлетом над низкой пеленой облаков. Рокерман щурился от яркого солнца, отражавшегося от кудрявого облачного слоя.
- Примерное время полета - около шести с половиной часов, - сказал Маккрей.
- Почему, черт возьми, вы задали этот вопрос относительно Турквуда? поинтересовался Рокерман.
- Я работал на ЦРУ, и у меня до сих пор осталось там несколько приятелей, сообщающих мне кое-какие новости. Я кое-что разнюхал, понимаешь? Могу я называть вас просто Билл? Я слышал, что вас так зовут ваши друзья.
Рокерман жестко произнес:
- Называйте меня, как хотите, только объясните это... это...
- Что ж, Билл, мои друзья говорят, что Турки всегда приносит плохие новости. Я тут кое-что разузнал. Мне хотелось узнать, есть ли несколько джокеров в этой колоде карт... или другая причина для нашего маленького путешествия.
- Какая еще может быть причина? - Рокерман посмотрел на пелену облаков, меняющийся ландшафт и воздержался от комментариев. Он даже подумал, что ему просто подсунули сумасшедшего пилота.
- Ты действительно думаешь, что у ирландцев есть Безумец О'Нейл? спросил Маккрей. - Меня попросили разузнать об этом сразу после того, как я тебя сброшу.
- Не могу этого сказать с уверенностью, - сказал Рокерман.
- Я знаю того сержанта, который привез тебя на аэродром, - продолжил Маккрей. - Странная у этого парня работа. О чем вы разговаривали, когда ехали сюда?
- Он спрашивал, кто рекомендовал меня для выполнения этого задания. Я... я сказал ему, что думаю, это идея самого президента.
- Боже мой! - воскликнул Маккрей.
- Может, объяснишь мне, что все это значит?
- Понимаешь, Билл, - начал пилот, - мы сейчас находимся на высоте тридцать две тысячи, и здесь все выглядит просто, препятствий никаких быть не должно. Я хочу поставить эту птичку на автопилот, а сам вернусь и осмотрю машину. Ты сиди смирно и ничего не трогай. Дашь мне знать, если увидишь другой самолет, - пропоешь что-нибудь. Хорошо?
- Осмотреть машину? Зачем?
- У меня такое чувство, что я об этом полете знаю побольше. Я был уверен, что мы не упаковали ничего, способного наделать шуму.
- Бомба? - Рокерман почувствовал, как у него засосало под ложечкой.
Маккрей расстегнул свои "доспехи" и выскользнул из них. Он стоял пригнувшись, глядя через плечо на Рокермана.
- Это, может быть, моя врожденная осторожность. - Пилот повернулся и вышел из кабины, но его голос все еще был слышен Рокерману. - Черт побери! Нужно было самому проинспектировать эту птичку еще на земле!
Рокерман повернулся и выглянул в лобовое стекло. Траектория их полета проходила по диагонали через глубокий разрыв в облаках. Сквозь туманную пелену далеко внизу виднелись блики на волнах океана.
Это было безумие. Все путешествие внезапно показалось Рокерману ненастоящим, неправдоподобным. У него возник соблазн броситься из кабины и уговорить Маккрея срочно вернуться. Но послушал бы его пилот? А даже если бы и согласился, разрешили бы им вернуться назад?
"Это дорога в один конец, во всяком случае, если мы не найдем лекарство". Так сказал Сэддлер.
Рокерман подумал о мощном комплексе ПВО вокруг Вашингтона. Один только MUSAM с его самонаводящимися ракетами...
Маккрей вернулся на место и вновь облачился в "доспехи".
- Я ничего не смог найти. - Он проверил приборы, а затем посмотрел на Рокермана. - Как тебя угораздило вляпаться в это дело?
- Я был, наверное, самым очевидным кандидатом.
- Надо же. И для чего?
- Я пользуюсь доверием президента, советников, имею солидный опыт для... чтобы понимать некоторые вещи.
- Мои друзья говорили, что из тебя могут сделать козла отпущения.
- Что это значит?
- То, что кто-то ненавидит науку и людей от науки. Кстати, как ты ухитрился заразиться?
Рокерман сглотнул. Это было сложно объяснить.
- Я... впрочем, все это глупо. Просто открыл не ту дверь на карантинной станции. Они должны были ее хорошо запереть на замок!
- А может, это тебе следовало бы быть более осторожным.
Рокерман начал лихорадочно придумывать повод, чтобы изменить тему разговора.
- Почему именно вы стали моим пилотом?
- Я вызвался на это дело добровольно.
- Почему?
- У меня дядя в Ирландии, настоящий чудак. Никогда не был женат и богат настолько, что может заплатить национальный долг. - Маккрей усмехнулся. А я - единственный еще живой его родственник.
- И он все еще... я имею в виду, все еще жив?
- У него самодельный передатчик, и радиолюбители передают сообщения от него. Дядюшка приобрел там имение в частное пользование. И что интересно, он возрождает религию друидизма - поклонение деревьям.