- Он, случайно, не сумасшедший?
- Это не сумасшествие, это - судьба.
- А вы единственный наследник? Как вы можете быть уверены в этом или в том, что наследство будет... Как известно, все течет, все изменяется.
Маккрей пожал плечами.
- Дядюшка Мак и я очень похожи. К тому же он всегда меня любил. Все идет своим чередом, и, по-моему, каждый на моем месте попробовал бы разобраться в деталях и позаботиться о собственных интересах, верно?
- Что ж, желаю удачи.
- Тебе тоже, Билл. Тем более, что ты действительно в ней нуждаешься.
- Я все-таки не понимаю, что заставило вас думать о том, что на борту находится... бомба?
- Я знаю о Турквуде такие вещи, о которых большинство людей боятся даже шептаться.
- Вы его хорошо знали?
- Еще задолго до чумы и потом... но только по телефону. Вот что меня беспокоит, Билл. Мне известно кое-что из того, от чего Турквуд хотел бы избавиться. Но не знаю, почему он хочет уничтожить тебя, кроме варианта сбрасывания со счетов.
Рокерман почувствовал, как пересохло у него в горле, вспомнив чрезмерную осторожность Сэддлера. Ни слова о том, что он несет в своем кейсе, об особой поисковой программе от Ди-Эй, и о том, что до Турквуда ничего не должно дойти. Может быть, это послужило причиной смехотворного оправдания на карантинной станции. Случайное заражение!
- С тобой все в порядке? - поинтересовался Маккрей. - Что-то на тебе лица нет.
- Это безумие, - бормотал Рокерман. - Кому-то важно, чтобы я попал в Англию! А вы должны добраться до Ирландии, узнать, действительно ли у них есть О'Нейл. Боже мой! Если это О'Нейл и его заставят говорить!
- Если... если у них действительно есть О'Нейл и этот сукин сын еще жив. Я, может быть, надоедлив, Билл. Если бы я был в Ирландии и этот парень попал бы мне в руки...
- Они знают, насколько важно сохранить ему жизнь!
- Разве? Какая им разница? Что они могут при этом потерять? - Маккрей снял свою амуницию. - Я еще раз все осмотрю. Может, придется кое-что просверлить. Ничего не трогай, Билл.
- Мистер Маккрей?
- Зови меня просто Мак.
- Хорошо, Мак... - Рокерман покачал головой. - Нет, это слишком дико.
- Ничего дикого и быть не может. Что тебя так нервирует?
- И доктор Сэддлер, и президент были очень озабочены тем, чтобы... ну, чтобы это путешествие держалось в секрете от Турквуда, то есть до тех пор, пока...
- В секрете? Почему?
- Уф! Я не знаю.
- Ты знаешь, но не говоришь. О Боже! Я сам принял на борт еще один опасный груз!
- Мне жаль. Мак, но все это, вероятно, просто наше разыгравшееся воображение. Настало время...
- Настало время для разыгравшегося воображения. - Пилот уставился на приборную панель, потом дотронулся до белой кнопки над штурвалом. Над кнопкой загорелся красный огонек. - Это, наверное, из-за того, что мы движемся слишком быстро, - пробормотал Маккрей. Он отключил автопилот и взялся за штурвал.
Рокерман наблюдал за медленно движущейся зеленой полоской индикатора скорости, которая остановилась на ста двадцати.
И снова Маккрей нажал на белую кнопку. Красный огонек опять загорелся.
- Должно быть, какие-то неполадки в схеме, - буркнул пилот.
- Что ты делаешь? - поинтересовался Рокерман.
Маккрей взялся за штурвал, проверил курс и опять включил автопилот. Они теперь летели над открытым океаном, над тонким изорванным облачным одеялом. Яркое солнце бросало на волны белые искры.
- Тут есть маленькая барометрическая безделушка, которая уже несколько раз использовалась, - сказал Маккрей. - Мои друзья говорят, что она очень нравится Турквуду. Эта штука прикрепляется к куску пластиковой взрывчатки и располагается в камере шасси. Она на взводе, когда вы снижаете скорость, и если вы опускаетесь ниже установленной высоты - БАБАХ!
- Какой... какой высоты?
- Может быть, пару сотен метров. Как раз тогда, когда вы у цели, поле перед вами, и вы ни черта не можете сделать. У вас нет времени на то, чтобы выпрыгнуть с парашютом, даже если он у вас есть, а у нас его нет. Зато у вас будет уверенность в том, что вас размажет по всем окрестностям. То, что от вас останется, поместится в шлеме и будет в нем похоронено.
- Похороны в шлеме?
- Если соберут достаточно ваших останков, чтобы его наполнить.
- Как ты можешь подтвердить, что...
- Этот маленький красный огонек. Авария. Зеленый огонек говорит о том, что шасси убрано или выпущено, в зависимости от того, что показывает индикатор вверху. - Маккрей ткнул пальцем в индикатор, который мигал зеленым светом. - Когда я проверяю, эта лампочка говорит, что шасси не убрано, но мы летим, будто все в порядке.
- Может ли этому быть другое объяснение?
- Разве что схема не в порядке. Но, черт побери! Целая бригада механиков проверяла все детали на этой птичке!
Рокерман на мгновение задумался, потом глубоко вздохнул и покачал головой.
- Это паранойя!
- С Турквудом? Просто инстинкт самосохранения!
Рокерман чувствовал гнев в словах пилота, передававшийся ему. Это были эмоции, так им нелюбимые. Мозг при сильных эмоциях не может нормально работать. А в нем заключено рациональное мышление - будущее всего мира. Наука терпит крах, когда людям не хватает рационального мышления. Гнев Рокермана продолжал нарастать.
- Что мы, черт возьми, можем с этим поделать? - спросил он. - Как мы можем быть уверены в том, что ваши подозрения справедливы...
- Дайте мне подумать, Билл. - Маккрей проверил приборы и автопилот, подтвердил свое местоположение и откинулся в кресле, закрыв глаза.
Рокерман наблюдал за ним, стесненный непонятным приступом гнева. КОЗЕЛ ОТПУЩЕНИЯ! Подозрения Маккрея - сплошная фантазия. Компьютерная программа, подведения итогов других проектов, все материалы, лежащие в портфеле... и то, что О'Нейл, вероятно, находится сейчас в Ирландии! Боже мой! Он имеет шанс лично взять у него интервью. Что могло быть важнее этого? Президент многое сделал, чтобы удержаться у власти и держать весь мир в подчинении, но он, конечно же, не упустит возможности найти лекарство от чумы.
Медленно до сознания Рокермана дошел странный звук. Он посмотрел на Маккрея. Парень храпел! Этот ублюдок просто уснул! Как он мог спать после... после...
Маккрей фыркнул и сел прямо, открыв глаза.