Связь прервалась с характерным щелчком.
Перед тем, как Бекетт повесил трубку, к линии подключился Шайлз.
- Подожди на месте, Билл. Я скоро буду.
Бекетт положил трубку на рычаг в недоумении. Оказывается, Шайлз слышал разговор! Что это могло значить? Наверное, ничего серьезного в этом нет. Каждый догадывался, что все телефонные разговоры прослушиваются, но чтобы сам Шайлз!
Человек в белом халате широко распахнул дверь конторы службы безопасности и, словно не замечая Бекетта, обратился к охраннику, наблюдающему за мониторами.
- Эй, Арли! Там у них женщина в сооружении типа изоляционной камеры на складе!
- Я знаю, - ответил тот, не отрывая пристального взгляда от мониторов над своей головой.
Дверь с грохотом закрылась за ушедшим информатором. Они услышали шаги, быстро удаляющиеся по коридору.
Бекетт посмотрел на экраны и понял, что крайний правый из них крупным планом показывает барокамеру Броудеров. Можно было даже различить какие-то неясные движения сквозь стекло иллюминатора.
Наконец пришел Шайлз. Его всегда опрятная униформа сейчас находилась в некотором беспорядке. Он сразу же оценил ситуацию в комнате и сказал:
- Ты можешь идти, Арли. Переходи на верхние мониторы.
Охранник, выходя, бросил последний тоскливый взгляд на правый крайний экран.
Когда дверь закрылась, Шайлз произнес:
- Мы были не правы в том, что не допустили Ви с самого начала. Он был в моем офисе этим вечером и осторожно намекнул на "некоторые важные выводы" из вашего знаменательного прорыва. "Дайте нам возможность, и мы проделаем массу интересных вещей", - сказал он.
- Кто-то что-то пронюхал, - вздохнул Бекетт.
- Мы обвиним в этом твоего друга лягушатника, - сказал Шайлз.
Бекетт уставился на него, внезапно осознав сказанное. Врожденным качеством англичан было не доверять никому вне своих берегов. И недоверие это включало Билла Бекетта, Данзаса и Лепикова, так же, как и Хаппа. Как, черт побери, они собирались возрождать к жизни этот мир посреди такой кучи дерьма?
- Если за ним есть какая-то вина, то я приму ее на себя, - произнес Бекетт.
- Очень-очень мило с твоей стороны, - процедил Шайлз. - Но имеешь ли ты реальное представление о тех силах, которые мы сдерживаем? Вина или просто ответственность представляют большую опасность.
Бекетт посмотрел на Шайлза уже с некоторой осторожностью. Он внезапно подумал о том, какой зловещий вулканический потенциал готов излиться на него, хотя пока и сдерживается, в основном, слабой надеждой на то, что лекарство от чумы все-таки когда-нибудь изготовят. Какова была последняя цифра соотношения между полами? Восемь тысяч мужчин на каждую выжившую женщину. И эта цифра будет расти с угрожающей быстротой, день ото дня...
- Я не хочу, чтобы Ви бросил тебя на растерзание львам, - сказал Шайлз.
"Как может Викомб-Финч вообще бросить кого-то куда-то?" - подумал Бекетт. Что здесь происходило?
- Я думал, что мы заключили соглашение, генерал, - произнес он вслух.
- О да, конечно, старина! Конечно, мы его заключили. Однако намечаются большие трудности. Кто получает сыворотку, а кто не получает? Кто получает женщин, а кто... и так далее, и тому подобное. - Генерал осекся, услышав, как медленно открывается дверь позади него.
Заглянул Викомб-Финч.
- А, вот ты где, Билл. И генерал здесь! - Директор вошел в комнату и закрыл за собой дверь. - Я так и думал, что найду вас вместе.
- В чем дело, Ви? - спросил Шайлз.
- Впрочем, это довольно щекотливый вопрос, - Викомб-Финч бросил быстрый взгляд на мониторы, а потом посмотрел на Бекетта. - Но раз уж я начал...
- Продолжай, пожалуйста, - поторопил его Шайлз.
Директор глубоко вздохнул.
- Видите ли, я слушал ваш разговор, - сказал он. - И это не в первый раз. Это всегда было моей плохой привычкой. Любопытство, иначе не назовешь.
Шайлз мельком глянул на Бекетта с выражением "Я тебе говорил!"
- Стоуни и я одинаково смотрим на эти явления, - продолжал Викомб-Финч. - Он доставит сюда короля и премьер-министра, чтобы ввести в курс дела, сегодня вечером. Похоже на то.
Шайлз потер шею, сосредоточив свое внимание на Викомб-Финче, и из-под его воротника по лицу медленно начала разливаться краска.
- Стоуни временами бывает очень тупым, - сказал Викомб-Финч. - Однако нельзя отрицать того, что у него политический склад ума. Я знаю это еще с тех времен, когда мы вместе учились в школе. Но вы же понимаете, что мы уже не дети.
- Так что же вы все-таки изобрели? - примирительным тоном поинтересовался Бекетт.
- Это было довольно давно. Я с Фином Доэни придумал нечто вроде средства аварийной связи. Вам, наверное, известно, что радио - мое хобби. У меня было довольно интересное американское изделие, называемое "СВ". Мне пришлось слегка, как бы это точнее выразиться, модифицировать его. Сделать более мощным. Антенна на чердаке, нечто подобное. Карантинщики разнюхали о нас довольно рано, но они, казалось, ничего не замечали, пока мы разговаривали открыто. Я много раз пытался добраться до старого Фина, но в ответ не получил ни звука. Боюсь, что дела там плохи. Но теперь у карантинщиков есть ваша формула сыворотки и замечательная старая биохимическая схема - все. Стоуни считает, что они передадут эти материалы в Америку и остальным.
- Черт побери! - воскликнул Шайлз.
- Я не хочу никакого насилия, вы понимаете? - продолжал Викомб-Финч. Мы владеем чрезвычайно привлекательной штукой и должны поделиться. Улавливаете суть? Я не хочу, чтобы сюда приходили люди с пистолетами и автоматами, надеясь на добычу.
Бекетт начал смеяться, и голова его нервно затряслась.
- Ох! Я сообщу об этом Джо, подождите!
- Хотелось бы верить, что Лепиков ему уже все рассказал, - заметил Викомб-Финч. - Забавный парень этот русский. Он когда-то рассказал мне русскую пословицу:
"Кто затевает заговор, тот лишь садит зернышко". Неплохо, правда?
- Никогда не знаешь, что вырастет из зерна, пока не пробьется росток из-под земли, - глубокомысленно произнес Бекетт. Он посмотрел на Шайлза. Лицо у Генерала стало почти малиновым.
- Правительство не может допустить, чтобы разработки контролировала лишь небольшая группа, - заявил Викомб-Финч.