- Он довольно милый, - ответила Гледис. - Думаю, он очень стеснительный и... одинокий. - Она налила кофе себе. - Он изобретатель.
- Так вот чем он занимается в своем подвале! Билл и я удивлялись, что там круглосуточно горит свет.
- Он был так добр с Джимми, - вздохнула Гледис, присаживаясь к столу. Он не позволил мне заплатить за окно, сказав, что задолжал с детства несколько разбитых стекол.
- Что он изобретает? Ничего не рассказывал?
- Нет. Но держу пари - это что-то важное.
Никогда не было большего антиирландского фанатика, чем
Шекспир. Он был законченным елизаветинским фатом,
совершенным отражением британского фанатизма. Они искали
оправдания в религии. Реформация! Вот где истоки их
политики геноцида. Задним умом мы усвоили горькую истину:
любые враги Англии - наши друзья.
Джозеф Херитц
- Нам надо узнать, как он распространяет свои вирусы, - объявил Бекетт. - Эта проблема все еще не решена.
Это был третий день Команды. Они перенесли свои заседания в небольшую столовую неподалеку от главного кафетерия ДИЦ. Она была ближе к лабораториям, здесь были более яркие стены и освещение, более маленький стол. Из кухни через переход со скользящей панелью можно было получить кофе или чай. Несмотря на возражения Службы Безопасности и звякающую посуду, обстановка столовой всех вполне устраивала.
- Кто-то спрашивал, действует ли Безумец в одиночку? - заявил Хапп. Он слегка отодвинулся в сторону, пока официантки в белом убирали со стола.
- Конспирация? - спросил Лепиков. Он смотрел на удаляющуюся официантку. - Эти дамы служат в вашей армии, Билл?
Ответила Фосс:
- Это наша самая страшная тайна, Сергей. Два года такой службы, и они гарантировано становятся маньяками-убийцами.
Даже Лепиков присоединился к кислому хихиканью над остроумием Фосс.
- Инфицированные птицы, - задумчиво протянул Данзас. - У нас есть прецедент попугайной лихорадки. Может быть, это модифицированный пситтакоз?
- Мне кажется, что это на него не похоже, - заметил Хапп. - Он не пойдет таким простым путем, нет. - Он посмотрел на синюю папку перед собой, медленно открыл ее, перелистывая сколотые страницы. - Это из его второго письма: "Я знаю, что существуют связи между ИРА и федаинами, японскими террористами, тупамару и Бог знает с кем еще. У меня было искушение распространить свою месть на эти страны, давшие приют подобным трусам. Я предупредил их: не искушайте меня снова, ибо я высвободил лишь малую часть своего арсенала". - Хапп закрыл папку и взглянул на Лепикова, сидевшего напротив. - Мы должны допустить, что это не простая угроза. Не думаю, что он блефует. В свете всего этого мы должны предположить, что у него есть еще несколько путей распространения своих вирусов. Потому что если мы поймем, как он это проделывает сейчас, то сможем перекрыть каналы.
- А сможем ли? - спросил Бекетт.
Лепиков кивнул в знак согласия, разделяя это сомнение.
Годелинская наклонилась вперед, отхлебнула свой чай, потом сказала:
- Он заражает отдельные районы. Факт распространения чумы означает только то, что здесь задействованы носители-люди.
- Это почему? - спросил Данзас.
- Насекомые не дали бы такого эффекта, - ответила Дорена. Она потерла лоб и нахмурилась. Лепиков сказал ей что-то, понизив голос, по-русски. Фосс уловила лишь часть сказанного, но повернулась, чтобы внимательно посмотреть на Годелинскую.
- Что-то не так? - спросил Хапп.
- Всего лишь головная боль, - ответила Дорена. - Думаю, что от перемены воды. Можно мне еще чаю?
Бекетт повернулся к панели, открыл ее и оказался лицом к лицу с низко наклонившимся с другой стороны вежливо улыбающимся блондином с белыми зубами.
- Кому-нибудь нужно еще что-то из кухни? - спросил мужчина.
- Мужланы! - проворчал Лепиков.
- У них просто не было времени установить в этой комнате микрофоны, хмыкнула Фосс. - Завтра это будет менее навязчиво. Я возьму черный кофе.
Бекетт оглядел стол. Остальные колебались. Он снова обратил свое внимание на вежливое лицо в окошке.
- Вы слышали?
- Ладно, док.
Панель скользнула на место.
Бекетт повернулся к столу.
Хапп поднял с пола портфель, смахнул с него листок салата и извлек маленький блокнот и карандаши.
- Это будет самое простое.
Панель позади Бекетта скользнула в сторону, открыв окошко.
- Один чай, один черный кофе. - Это было Вежливое Лицо. Он вытолкнул две дымящиеся чашки на внутренний край окна и закрыл панель.
Не поднимаясь, Бекетт взял обе чашки и послал их по столу. Когда Годелинская брала свою, он заметил белое пятнышко на тыльной стороне ее левой кисти. Оно было небольшим, но вполне заметным для его тренированного глаза. Прежде, чем Бекетт это прокомментировал, Лепиков заявил:
- Думаю, что чума была распространена с помощью какого-то дьявольского американского приспособления. Баллончик с лаком для волос, например.
Хапп что-то писал в своем блокноте.
- Это есть в моем списке, но у меня большие сомнения. Это, опять-таки, слишком очевидная вещь для нашего Безумца.
Годелинская шумно отхлебнула из своей чашки, потом сказала:
- Согласна с Джо. Это не в стиле О'Нейла.
- А в чем ЕЕ стиль? - спросила Фосс.
Хапп улыбнулся.
- Как я уже говорил, думаю, что это будет что-то удивительно простое. Нечто, о чем мы скажем: "Ох, Боже мой! Разумеется!"
- Что именно? - подсказал Бекетт.
Хапп высоко вздернул плечи и развел руками.
- Я затрагиваю лишь вопрос стиля, а не отдельных методов.
- Нам не известен инкубационный период, - заметила Годелинская. - Оно не может сидеть в организме месяцами.
- Зараженные подарки? - спросила Фосс.
- Что-то вроде, - сказал Хапп. - Игрушка, которую мать подержит в руках, прежде чем передать ребенку. Мы не должны забывать, что жена и дети О'Нейла были убиты. Он говорит о соответствующей мести.
- Дьявольщина, - проворчал Данзас.
- Ненормальный, - добавил Лепиков.
- Конечно, - согласился Хапп. - В его методе есть то безумие, которое откроет к нему двери.
Годелинская осушила свою чашку, поставила ее и посмотрела вдоль стола на Фосс.
- Скажите мне, Ари, если вы - эта БЕЗУМИЦА, как вы это проделаете?