снаружи Падрейк бормочет о том, какого мужчину он возьмет
в свой Круг Дружбы, мучаясь над именами, то это имя, то
другое. Круг Дружбы! Все они ищут что-нибудь, что снова
соберет нас вместе, что-нибудь, что поддержит их и
пронесет сквозь эти ужасные времена.
Дневник Кети О'Хара
Не раздеваясь, Бекетт вытянувшись лежал на своей спартанской раскладушке в крохотной комнате ДИЦ. Он заложил руки за голову, чувствуя костяшками пальцев комковатую подушку. Единственным источником света в комнате были часы с подсветкой на столе возле его головы. Полтретьего ночи. Глаза Бекетта были открыты. В горле у него застрял комок, который он никак не мог проглотить.
"Слава Богу, моя семья пока в безопасности", - думал Бекетт.
Вся эта зона северного Мичигана была оцеплена войсками.
"Мы идем по пути Франции и Швейцарии".
"Распались".
Он знал, что стоит только закрыть глаза, как сознание заполонят воспоминания об умирающей Ариене Фосс.
- Я замерзаю! - не переставала она жаловаться.
Впрочем, между жалобами Фосс снабжала их клинической картиной своих симптомов, как они виделись изнутри сознанию, окончательно настроившемуся на медицинские детали.
В палате госпиталя были светло-зеленые стены и твердый пластиковый пол, покрытый пятнами засохшего антисептика. Окон не было. Лишь картина с горным пейзажем висела на стене, создавая иллюзию пространства за стенами стерильной комнаты. Линии проводов в сером изоляционном покрытии выходили из-под ложа Фосс, прячась в коробке электронной системы, наблюдавшей за ее жизненными показателями. Лишь одна прозрачная трубочка сбегала из капельницы в ее правую руку: раствор Рингера.
Со своего кресла возле ее кровати Бекетт мог держать в поле своего зрения и монитор, и пациентку. Губы Фосс шевелились. Звука не было, глаза закрыты. Губы шевельнулись снова, потом послышалось:
- Был наплыв той странной разновидности дезориентации, - прошептала она. - Вы уловили это?
- Да, Ари.
- И с Дореной тоже? Что она говорит?
Бекетт подвинул лампу ближе к тетради на своих коленях и сделал пометку.
- У нас скоро будет доклад от Джо, - сказал он.
- Скоро, - прошептала Фосс. - Что это означает?
- Через час или около того.
- Через час или около того меня уже здесь может не быть. Эта штука быстрая, Билл. Я это чувствую.
- Я хочу, чтобы вы мысленно вернулись назад, - сказал Бекетт. - Какой первый симптом заставил вас заподозрить, что это чума?
- На моей правой стопе этим утром появилось белое пятно.
"Белые пятна на конечностях", - записал Бекетт.
- А раньше ничего? - спросил он.
Фосс открыла глаза. Зрачки были остекленевшими, веки - опухшими. Ее кожа была бледной и бескровной, как у мертвеца. Почти такого же цвета, как и подушка под головой. Кукольные черты обрюзгли, вьющиеся волосы спутались и были влажными от пота.
- Вспоминайте, - приказал Бекетт.
Фосс закрыла глаза, потом прошептала:
- Ах, нет.
- Что? - Он склонился к ее голове.
- Это не могло быть симптомом, - прошептала она.
- Что?
- Позавчера я проснулась с мозолями, как у черта.
Бекетт быстро начал записывать.
- Вы это тоже протоколируете? - шепотом спросила Фосс.
- Вообще все, что может оказаться важным. Что еще?
- Я приняла ванну и... Иисусе! У меня болит кишечник.
Бекетт сделал пометку, потом сказал:
- Вы приняли ванну.
- Это было странно. Казалось, что вода никак не нагреется как следует. Я думала, что это проклятые сантехники, но была туча пара, и кожа у меня покраснела. Хотя мне было холодно.
"Сенсорное искажение", - записал Бекетт, потом:
- Вы не обливались холодной водой?
- Нет. - Фосс медленно качнула головой из стороны в сторону. - И я была голодна. Я съела два завтрака. Я думала, это просто весь этот беспорядок и... вы знаете.
- Вы не щупали себе пульс?
- Не думаю. Я не помню. Господи, меня это обеспокоило, так много есть. Меня всегда тревожит набираемый вес. Куда вы поместили Дорену?
- Чуть дальше по коридору. Мы поставили ультрафиолетовые излучатели и антисептические распылители в проходе между комнатами. Мы решили, что это хорошая идея... просто на всякий случай.
- На случай, если одна из нас получила порцию чумы, а вторая нет. Хорошая мысль. Что это за дрянь в капельнице?
- Просто раствор Рингера. Мы собираемся попробовать немного новой крови. Вам нужна лейкоцитарная стимуляция.
- Значит, она уже добралась до костного мозга.
- Мы в этом не уверены.
- Как только я увидела то белое пятно у себя на лодыжке, Билл, думаю, что уже тогда все поняла. У меня кишки стали, словно комок льда. Но мне не хотелось об этом думать. Вы заметили пятно у Дорены на руке?
- Да.
- Сделайте основательное вскрытие, - сказала Фосс. - Отыщите все, что сможете. - Она закрыла глаза, потом снова открыла.
- Я долго была без сознания?
- Секунду.
- Нет! Когда вы принесли меня сюда?
- Около часа.
- Это обрушилось, словно тонна кирпича, - сказала Фосс. - Я помню, как вы сажаете меня на край кровати, чтобы помочь надеть халат, а потом - ап!
- У вас упало давление.
- Я так и думала. А что с другими женщинами в ДИЦ? Это распространяется?
- Боюсь, что так.
- Дерьмо! - Она помолчала мгновение, потом: - Билл, не думаю, что от вашей антисептической обработки будет много толку. Я думаю, что носителями являются мужчины.
- Боюсь, что вы правы, - Бекетт откашлялся.
- Какая температура?
- Сначала был жар, а сейчас снижается - девяносто девять и семь десятых. - Бекетт посмотрел на монитор. - Сердцебиение сто сорок.
- Собираетесь попробовать наперстянку?
- Я заказал немного ланоксина, но мы еще обсуждаем это. На Дорену он не слишком подействовал.
- Вскрытие, - прошептала Фосс. - Ищите фибробласты.
Он кивнул.
- Боже, - сказала она. - В печени ощущения, как в использованном футбольном мяче.
Бекетт сделал пометку.
- Вы пробовали интерферон... Дорене? - прошептала Фосс.
- Да.
- И что?
- С тем же успехом можно было применять дистиллированную воду.
- Я заметила, что моя сиделка - мужчина. Насколько плохо обстоят дела с другими женщинами?
- Плохо.
- Что вы делаете?
- Мы перекрыли все помещения. Нам повезло, что этот комплекс строился так, чтобы противостоять радиоактивному заражению.